Желтая гадюка с красивой головой, окаймленной белой полосой, застыла на расстоянии вытянутой руки от Филимонова. Никакой агрессии она не проявляла, лишь время от времени посылала морзянку языком – то коротко, точками, то с задержками, тирешками, – показывая его капитану, и он даже попытался переложить эти сигналы в буквы. Глупое занятие, конечно, ну а что еще делать, если двое суток лежишь недвижимо в горах и понимаешь, что именно от недвижимости этой, от умения слиться с фоном камня, песка, жесткого кустарника во многом зависит успех операции.
Всего в двухстах метрах и чуть ниже проходит тропа. От нее, как от узкой улочки в деревенские подворья, ведут стежки поуже в две пещеры. В пещерах не то чтобы кипит, но наблюдается жизнь. Вооруженные люди толпятся у входов, но часовыми их назвать нельзя. Ущелье Карера – их дом, они здесь никого не боятся, скорее выполняют роль сторожей и носильщиков. Иногда, пять-семь раз в день, по дороге, которая еще на ярус ниже, подъезжают грузовики, с них снимают тяжелые ящики и тащат в эти пещеры.
Чтоб найти склады, питающие укрепрайоны моджахедов в горах провинции Кунар оружием и боеприпасами, отряд спецназначения излазил за неделю добрую сотню километров. Именно излазил – стараясь быть вот такой гадючкой, бесшумной, но всегда готовой к смертоносной атаке. И – вот они, склады. Теперь надо выбрать момент, чтоб захватить их. Наскоком, с криками «ура» и шашками наголо, не получится: если противник почувствует опасность, то даже слабый и неорганизованный огонь сделает вход в хранилища непреодолимым. Потому двое суток капитан Филимонов лежит и выгадывает те, может быть, несколько минут, которые дадут бойцам возможность без лишнего шума выполнить первую часть поставленной перед ними задачи – проникнуть внутрь правой пещеры. В левой складируют обмундирование и продовольствие, и это тоже надо было выяснить, чтоб не распылять силы и без того немногочисленного отряда.
Короткий взмах смуглой руки – и змея, как муха со стола, сброшена с облюбованного ею камня. Старший лейтенант Акрамов, вернувшийся из короткой разведки – в двух шагах от врага был, – сплевывает в ее сторону и шепчет:
– Командир, сейчас самое то! Кто-то молится, кто-то спит, а этих, у входа, мы снимем. Лучшего времени не придумать!
– Давай, Сархат!
Старший лейтенант и двое бойцов заскользили среди валунов. Двести метров, двести секунд – вполне рабочая скорость для спецназа. Так, Акрамов уже у правой пещеры, охранники мгновенно и бесшумно сняты, даже охнуть не успели, теперь отряду надо быстрым рывком преодолеть нужное расстояние и, желательно с тихим боем – ножами, решить исход первого пункта многоходовой задачки.
Совсем тихо не получилось, внутри склада пришлось немного пострелять, но это тоже подразумевалось.
Только потом капитан Филимонов дал задачу радисту связаться со своими и занял оборону. И у моджахедов связь работала, видно, соседи-«вещевики» доложили о случившемся куда надо, и с разных направлений по пещере стали бить автоматы и пулеметы, а под прикрытием плотного огня по склонам гекконами поползли душманы. Оборону, конечно, можно было держать и час, и два – боеприпасов хватило бы, но пещера была прямой, без извилин, поэтому простреливалась хорошо, а самое паршивое – при прямой наводке или даже при случайном попадании серьезного снаряда хранящиеся тут боеприпасы могли сдетонировать. Ясное дело, врагу бы они не достались, но и самим жить-то хочется.
В общем, надеяться надо было на подход своих и на прилет «крокодилов» – так бойцы между собой называли ударную винтовую авиацию. И свои не подвели: уже через полчаса вспышками электросварки заработали по врагу ДШК и Ми-24, пятнисто-зеленые «крокодилы» пошли обрабатывать свинцом горы…
