– Ты ведь не призывал силу, так? – спросил Гош, потирая опухший кулак. – Почему у тебя брюхо, словно сталь?
– Потому что там сталь! – фыркнул Иль и, задрав куртку с рубашкой, продемонстрировал тяжелую металлическую пластину.
– Это жульничество.
– Кто бы говорил, – фыркнул глава Гультов и показал на опухшую скулу. – Ты бил лежачего!
– Я бил незнакомца, который начал меня бить без предупреждения!
– Она нас познакомила!
– А бить зачем?
– Чтобы выяснить: сопляк ты или нет?!
– И какая разница?
– Я не потерплю зятя сопляка! Если ты имеешь мою дочь, то должен быть воином, а не сопляком с книжками и силой.
Гош взглянул на Зайру, которая тут же покраснела и опустила взгляд.
– Это вообще-то помогает развить дар, – буркнул паладин, смутно представляя реакцию отца, и тут же замер от мысли, что его не просто так называли зятем.
– Что, допетрил? – хмыкнул Иль. – По законам рода, ты либо насильник и подлежишь отделению головы от тела, либо ты почти член рода, взявший в жены мою дочь.
– Вот оно что… – усмехнулся паладин, хмуро глядя на Зайру. – И выбрала ты специально, и шарахались от тебя, зная последствия, так?
Девушка втянула голову и молча кивнула.
Паладин же безмолвно взглянул на главу Гультов и спросил:
– Скольких из вас мне придётся убить, чтобы отказаться от этого предложения?
– Всех членов рода, – хмыкнул Иль. – Включая женщин и детей. Около тысячи человек. Но не думай, что правящий род будет стоять и смотреть на твои потуги в стороне. Тебя быстрее придушат во сне по-тихому… или показательно казнят.
– Папа… – начала было девушка.
– Ты сделала правильный выбор, дочка. Этот свадиец силён. Будь он дракарцем, то его прибрал бы к рукам правящий род, к гадалке не ходи. А так… Наш род получит своё.
Гош вздохнул и напомнил:
– Я не дракарец…
– По роду – да. А по подданству… Ты ведь уже всё решил, так?
– Что-то вы слишком много знаете.
– А еще хорошо умею думать, – хмыкнул глава Гультов. – Фарг уже с тобой разговаривал?
– Час назад, – хмыкнул Гош.
– И?
– Я принесу извинения роду Фаргов, а тот сопляк принесёт извинения Зайре.
– Умно, – хмыкнул Иль. – Но я был бы не против поломать парочку Фаргов. Хотя… Нет. Это будет лишним. Сейчас не до междоусобиц.
Мужчина поднялся и, с отвращением взглянув на кружку с чаем, поправил одежду:
– Итак. Свадьбу будем играть, когда вас отпустят на практику…
– А-а-а… – начал было Гош.
– Практику будете проходить у нас. Вольные каперы в конец оборзели. Раньше хотя бы делали вид, что соблюдают приличия, а сейчас внаглую грабят наши рыбацкие деревни. Надо вправить им мозги… или перебить к морским чертям.
– Я как бы…
– Своих друзей можешь брать с собой. Заварушка будет знатная, и лишних магов не будет точно. Оплата сдельная – по десять медяков за голову. Корабли мы выкупим все… если они после вас еще смогут плавать.
Гош вздохнул и поднялся, после чего протянул руку главе Гультов.
– Мы будем.
Тот взглянул на руку и спросил:
– Фракиец?
– Нет, но тоже умею держать обещания.
Иль пожал руку и собрался выходить, но перед самым выходом добавил:
– Не отказывайся от предложения Церебры. Она хоть и дура редкостная, но своё дело знает.
* * *
– Это слишком, – недовольно покосился на Церебру скрюченный старичок, опиравшийся на палку. – Сто семнадцать игл. Он не выдержит.
Старшая рука света, не сводящая с Гоша глаз, покачала головой.
– Ты недооцениваешь его.
– Я реалист. Сто семнадцать игл, каждая из которых – это боль. Он сойдёт с ума!
– Этот – не сойдёт, – уверенно заявила женщина.
Паладин, стоявший на коленях, был покрыт иглами. Руки его, чтобы иглы в них не касались тела, держались за клинок.
– Эй! Вы ещё тут? – спросил он, не сводя взгляда с рукоятки своего клинка.
– Мы здесь, – повысила голос Церебра.
