Обращение к читателям от автора
Каждый раз, когда по пути в Сербию я оказываюсь на вершине Дуклинского перевала, я останавливаюсь, чтобы постоять у памятника Карпатско-Дуклинской операции – запечатленного в камне символа небывалого героизма солдат Красной армии, которые в суровых условиях штурмовали этот хребет, чтобы прийти на помощь Словацкому народному восстанию против вермахта и правительства Тисо.
Храбро действовали партизаны во Франции, в Италии, в Греции и в Норвегии – без них была бы невозможна успешная Петсамо-Киркенесская операция, благодаря которой еще за год до окончания войны север Норвегии был освобожден от фашистских оккупантов.
Но все же самой грандиозной стала народно-освободительная война Югославии, которая началась 6 мая 1941 года, с момента нападения на страну немецких захватчиков, и завершилась полной победой югославских партизан и освобождением страны от оккупации. А самым известным героем Сопротивления в Европе и в мире стал руководитель югославских партизан маршал Тито. «Товарищ маршал», как его подчеркнуто уважительно называли в Москве, ставшей для него на долгие годы родной. В Москве он жил со своей первой женой, уроженкой деревни Михайловка Пелагеей Белоусовой перед возвращением в Югославию, в Москву он вернулся после освобождения из югославской тюрьмы, чтобы пройти спецподготовку на командных партизанских курсах Коминтерна. Именно полученная в Москве подготовка позволила Тито успешно и грамотно организовать партизанское движение в самом начале войны и в итоге выиграть многолетнюю битву с фашистами. В Москве же хорватский коммунист Иосип Броз получил и партийный псевдоним Тито, ставший его второй – и главной – фамилией.
Когда родившийся в Югославии сын Тито и Пелагеи Белоусовой, Жарко Броз, боец 6-й Московской стрелковой дивизии народного ополчения, воевал под Ельней, стремясь не допустить окружения Москвы немцами, мой отец Иван Константинович Замчевский, выпускник МАИ и инженер ЦИАМ, выполнял важное правительственное задание: организовывал эвакуацию целых авиационных заводов в Сибирь. Вскоре на этих заводах стали выпускать самолеты, которые обеспечили превосходство советской авиации в воздухе. В конце войны эти самолеты, которые выпускались при участии И. Замчевского, ставшего вторым секретарем Новосибирского обкома по оборонной промышленности, пополнили состав югославских партизанских ВВС, и немецким люфтваффе в небе над Югославией пришлось очень несладко. На одном из таких самолетов, спасая жизнь Тито, эвакуировали его самого во время драматичной охоты, устроенной на него немецкими парашютистами в окрестностях хорватского города Дрвар. Потом этот же самолет перевез Тито на остров Вис в Адриатике, откуда он долгие месяцы руководил борьбой югославских партизан.
Вот почему отца направили в 1956 году новым советским послом в Югославию, когда пришло время восстанавливать советско-югославские отношения, омраченные многолетним кризисом, который спровоцировали печально известные резолюции Коминформа 1948–1949 гг. Прибыв в Белград, отец по поручению советского руководства провел конфиденциальные переговоры с Тито о нормализации советско-югославских отношений, после чего стал частым гостем маршала в его белградском Старом дворце и на острове Бриюни в Адриатике.
Когда я впервые прилетела к отцу в Белград, я увидела в его кабинете большую фотографию Тито в военной форме времен войны. На ней Тито был запечатлен молодым, худым и поджарым, с энергичным орлиным взором, так, что от него нельзя было глаз оторвать. Это была знаменитая фотография Георгия Скрыгина, кстати, тоже нашего соотечественника – сына офицера, участника Русско-японской и Первой мировой войны капитана Владимира Скрыгина. Она являлась каноническим изображением Тито в годы войны. А вскоре мне представился случай увидеть Тито своими глазами, когда в большой зал Старого дворца, бережно восстановленного после бомбардировок и обстрелов времен войны, пригласили иностранных послов по случаю главного праздника страны – Дня антифашистской борьбы 27 июля.
