…Полоска крови, тянущаяся от безвольно раскинувшегося на полу тела, расширялась и бежала вперед. Маленький кровавый ручеек. Быков застыл, пораженно глядя на то, что сделал. Отдача от выстрела все еще гудела в его руке, сжимающей пистолет. А Быков даже не дышал, глядя на умирающего – или уже умершего – на полу.
Позже Быков, вспоминая это событие десятки и сотни раз, прокручивая его в памяти снова и снова, понимал, что эта звенящая тишина продолжалась лишь короткий миг. Но в этот самый короткий миг вся вселенная для Быкова сжалась, словно ее прокрутили назад до Большого взрыва, сконцентрировалась в одной точке. В этой паршивой комнате, в этом пистолете, в теле на полу. В кривом ручейке из крови человека, которого он убил. И в каком-то тошнотворного вида круглом комочке рядом с телом, который…
О господи. Это…?!
Быкова бросило в жар, а в голове со скоростью света проносились, словно странички пролистываемого комикса, короткие вспышки воспоминаний…
Только сейчас он осознал, что все это – от грустного начала и до трагического конца – было ошибкой. Самой крупной и самой роковой ошибкой в его, Быкова, жизни.
…Вечером Быков пришел в гараж, облачившись в камуфляжную спецовку. Выгнав из гаража свою старенькую «Ауди», осмотрелся по сторонам. Его гараж находился в гаражном кооперативе через дорогу от дома, и в это время здесь было всегда пусто. Очень редко Быков встречал кого-то из соседей. Сейчас это было весьма на руку. Быков шагнул в гараж, к смотровой яме в полу, закрытой досками. Отбросив две крайние доски в сторону, Быков взял лампу переноску. Щелкнул кнопкой, и яркий электрический свет озарил кирпичную кладку смотровой ямы и лестницу. Смотровая яма была пуста. Точнее, такой она должна была казаться для любого человека… Но не для Быкова.
Для удобства еще несколько лет назад Быков вбил в кладку дюбель. И сейчас он повесил переноску на дюбель, как на крючок, и принялся за работу. Кирпич поддался не сразу. Пыхтя и царапая пальцы, Быков все же выудил его из стены. Со вторым и третьим кирпичами дело пошло уже гораздо быстрее. Кирпичи Быков аккуратно, чтобы не разбить, поставил на пол. И погрузил руку в образовавшуюся в стене смотровой ямы темную нишу.
Это был травматический пистолет – с виду точная копия его табельного ПМ. Выудив оружие из тайника, Быков замер, мрачно глядя на черную сталь ствола.
Ошибка.
… – На основании изложенного, руководствуясь статьями уголовно-процессуального кодекса РФ, суд постановил, – выдала судья. Сухая, с неприятным лицом, в мантии, она сделала короткую дежурную паузу, прежде чем продолжить: – Признать Быкова Илью Андреевича виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 30—290 УК РФ и статьей 285 УК РФ…
На оглашение приговора пришли Шершук, Дьячков и даже остальные опера из их группы. Проявили солидарность… Но Быкову сейчас было на них плевать. А вот его семья… Валя держалась молодцом, лишь круги под глазами и плотно сжатые губы – подбородок чуть дрожал – выдавали то волнение, которое буквально колотило жену. Она с замиранием сердца слушала приговор, крепко сжимая руку стоящей рядом Светы. Девчонка, совершенно бледная, стояла рядом с отсутствующим видом и смотрела в никуда. Быков молился, чтобы она не грохнулась в обморок, когда услышит самое главное.
– И назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 6 лет, – говорила судья.
Валя вздрогнула и закрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть и не нарушить гробовое молчание в зале суда. Быков прикрыл глаза, чувствуя, что проваливается куда-то. В голове звенело: «Шесть лет». Быков сглотнул, чувствуя, как вдруг жутко пересохло в горле. ШЕСТЬ ЛЕТ…
