Лёша
Удар. Перед глазами звёздочки. Пошатывает.
Не могу я тренироваться нормально, когда Поля стоит прямо напротив и смотрит. Эти серые глаза когда-нибудь окончательно сведут меня с ума, ей богу. Невыносимая девица, и вот ведь надо было мне так влипнуть. Пацаны уже ржут, все говорят, мол, я с ней голову потерял и бои стал хуже проводить и тренировки ни к черту, а я все отмахиваюсь, хотя понимаю: так оно и есть.
– Лех, заебал уже пялиться на нее, – негодующе возмутился тренер. – Чтоб больше ни ноги ее на тренировке! И на бои тоже! Всю статистику себе попортил из-за бабы какой-то, ещё один промах, и не будет тебе больше никаких выступлений. Спорт у нас, конечно, любительский, но раз вступил в наш бойцовский клуб, то не делай так, чтобы наша репутация упала ниже плинтуса.
Тяжело вздохнув, сделал вид, что принял к сведению, но не мог же я сказать Полине, чтоб не ходила ко мне на тренировки и бои. Она не поймет, да и мне как-то не так будет, привык я уже к этой русоволосой девчушке в зале, держащей вечно плакаты со словами поддержки и кричащей, что есть мочи. Без нее не то будет.
– Понятно все с тобой сегодня, – щелчок пальцев перед глазами, и я обратил внимание на тренера.
Он нагнулся и шепотом добавил:
– Разберись со своими соплями, а потом приходи на тренировки. Временно отстранён, пока не увижу прежнего тебя.
Расстройства я не обнаружил у себя, мне как-то фиолетово было. Мысли заняты совершенно другими делами. Она снова это делала. Она снова флиртовала с моими пацанами прямо на моих глазах, а эти придурки ей отвечали, прекрасно зная, что я готов любого разорвать, если он хоть пальцем к ней прикоснется.
– Чё, Лех, Василич разнёс тебя?
Димон почесал затылок, ехидно растянув губы. Его взгляд переместился с меня на декольте Полины, и я невольно сжал кулаки. Говорил ей, не надевать сюда эти красивые платья, у них же только одно на уме, когда видят ее в коротком и открытом.
– Отстранил, – накинул на шею полотенце. – Поль, подождёшь меня минут десять? В душ сгоняю.
– Почему тебя отстранили? – она обеспокоенно осмотрела меня с головы до ног, недовольно покачав головой, когда заметила очередную ссадину на щеке. – И да, подожду.
Ответил я ей только на улице. Пришлось сказать, что, мол, устал, и усталость сильно сказывается на моем качестве боя, поэтому тренер принял решение временно меня отстранить. Не мог же я ей сказать, что это из-за нее и по причине того, что я в нее влюблен уже почти три года, как идиот.
– Зато целых несколько недель будешь ходить без ссадин на лице, – улыбнувшись, Поля поднялась на поребрик и протянула мне руку. – Чего ты раскис?
Действительно, и чего это я? Хорошая летняя питерская погода: прохладный ветерок приятно обдувает со всех сторон, с Невы веет еще большей прохладой, и душный дневной воздух совсем не ощутим. Белые ночи в самом разгаре, отчего на улочках полно людей, весело прогуливающихся по прекрасным и волшебным местам города, когда-то возведенного Петром Первым.
– Да так, – мы остановились у Аничкова мостика, – какие планы на этот вечер?
Поля посмотрела время на смартфоне и загадочно улыбнулась. Я знал ее этот взгляд. Она всегда так смотрела с хитрецой, когда ей предстояло идти на свидание. Очередное. Не со мной.
– И кто новый счастливчик? – сделал вид, словно очень за нее рад.
На самом деле мне хотелось придушить новобранца, хоть я и не видел его еще ни разу.
– Влад, двадцать семь. Бизнесмен. У него своя риэлторская контора, а еще очень крутая машина. В общем, он пригласил меня в «Мансарду», а после пообещал невероятную прогулку по ночному городу в сопровождении с уличными музыкантами.
