Я разлепил веки и проморгался, давая глазам привыкнуть к солнечному свету. Солнце большим белым диском нависало над головой, напоминая о том, что ночь закончилась и пора вставать с кровати. Под «кроватью» я имею виду лужайку около моего дома, на которой я, по всей видимости, провел ночь.
Голова гудела после шумной ночной попойки. Тело сопротивлялось желанию встать, но я понимал, что рано или поздно придется это сделать, и решил не оттягивать неприятный момент, аккуратно подняв верхнюю часть тела.
Я сразу же пожалел об этом, так как моему взору открылся вид на лужайку или на то, что от нее осталось. Ландшафт напоминал мое текущее состояние: грязный и уставший. На траве валялись использованные пластиковые стаканы, пустые бутылки из-под какого-то пойла, разноцветное конфетти и остальное дерьмо, оставшееся после вечеринки.
Я рассматривал весь этот хаос, осознавая, что сам выгляжу не лучше. Из одежды на мне остались только джинсы, но даже они были испачканы зелеными пятнами от травы. Не знаю, куда делись кеды и футболка, но это не помешало мысленно радоваться тому, что я не оказался голым при соседях, демонстрируя свое хозяйство.
Тело продолжало ломить, словно я был немощным стариком, не вылезающим из кресла-качалки. Но я постарался найти силы встать, чтобы оценить весь масштаб уборки. Все это время я находился спиной к дому, но когда обернулся, решил, что лужайка смотрится довольно неплохо, даже шикарно, потому что она не шла ни в какое сравнение с надписью «Да здравствуют ублюдки!» на передней части двухэтажного строения. В нашем районе практически все дома были светлых оттенков, поэтому черные слова очень бросались в глаза.
– Твою ж! – вырвалось у меня, когда я заметил этот шедевр.
Около минуты стоял и смотрел на этот ужас, машинально почесывая затылок. Звук захлопывающейся двери заставил резко обернуться. Совершенно не удивительно, что именно в эту минуту, согласно самому дурацкому закону Вселенной (закону подлости), Джун Сандерс решила выйти на улицу из такого же светлого, но чистого дома, крыльцо которого было заставлено разными цветами.
Она, как всегда, выглядела изумительно: легкое летнее платье, обтягивающее стройную фигуру, черные конверсы, сумка через плечо и слегка растрепавшиеся волнистые каштановые волосы, контрастирующие с бледной кожей. На лице выделялись темные брови, которые подчеркивали большие глаза орехового цвета. Мне всегда нравился ее нос с небольшой горбинкой и красноватые губы. Эта девчонка одним своим видом заставляла мое сердце биться быстрее.
Мне стало невероятно стыдно за то, как этим утром выглядел я и окружающее меня пространство.
Одной рукой она закрывала дверь, а второй придерживала деревянную коробку с какими-то розовыми цветами. Честно говоря, я не особо разбирался в растениях. Закончив с дверью, Джун вышла на дорогу, разделяющую наши участки, и увидела перед собой весьма неприглядную картину: оголенный по пояс парень на фоне его грязного, завешанного туалетной бумагой дома. Сомневаюсь, что именно так она представляла будущего мужа.
– Да здравствуют ублюдки! – прочитала соседка надпись на доме.
– Я уже добавил в свой список дел отрывание рук тем, кто это сделал, – ответил я.
Меня от Джун отделял всего лишь метр дороги, но это расстояние казалось непреодолимо огромным. Оно как будто разделяло наши очень разные миры.
– Видимо, веселая была ночка, – проконстатировала Сандерс, разглядывая меня.
В другом случае я был бы не против ее пристального взгляда, но не сегодня, когда я похож на сумасшедшего, потерявшего футболку. Хотя это не так далеко от правды.
