Любое совпадение персонажей или событий с реальными лицами или происшествиями может быть только случайным.
Автор
1921 год. Петроград
Ресторан «Палас», конечно же, знал и гораздо лучшие времена. Когда-то был здесь богаче и изысканнее выбор блюд, вин, да и публика в зале изменилась в худшую сторону. Впрочем, остатки роскоши и стиля ещё встречались.
По ресторанному времени только-только начинался легкий разгул пока еще не перешедший в тяжелый кураж. Солисты и оркестр исполняли в основном цыганские таборные песни и городские романсы с достаточно печальным взглядом на человеческую жизнь и любовь.
За одним из столиков в дальнем углу сидели двое молодых мужчин – сотрудники Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, и мужчина в пенсне гораздо старше их по возрасту – бывший следователь по важнейшим делам при прокуратуре Санкт-Петербургской судебной палаты, бывший надворный советник Николай Родионович Бурмин. Последние полгода Николай Родионович выполнял роль, как бы консультанта чекистов по уголовным делам, хотя по бумагам в их ведомстве был оформлен в достаточно странной должности – совместителя-секретаря.
Оба молодых человека чувствовали себя сковано и напряженно, а бывший следователь – напротив с аппетитом поглощал холодные закуски. Вначале он легко разделался с янтарным балычком и семгой, потом сразу настал черед окорока с хреном, а после должны были подать сборную селяночку с расстегайчиками. И хоть водочку «смирновку» принесли не во льду, ломтики окорока были нарезаны отнюдь не полагавшейся бумажной толщиной, а расстегайчики значились в меню без налимьей печенки, все равно по смутному военному времени жаловаться на стол было просто грешно.
Чекисты Петрограда разыскивали особо опасного преступника Арсения Рушенкова по кличке Кнут. Кличку свою этот уголовник полностью оправдывал, отличаясь особой жестокостью. Месяц назад при попытке задержания Рушенков одного чекиста убил и тяжело ранил еще троих человек, оказавшихся случайными свидетелями.
Сегодня днем в один из райотделов ЧК Петрограда поступила информация о том, что вечером в ресторане «Палас» у Рушенкова должна состояться деловая встреча с каким-то налетчиком из Ростова. На место предполагаемой встречи были отправлены трое сотрудников райотдела.
– Господа… Простите, товарищи, очень рекомендую закусить поплотнее… И, кстати, внимания меньше будите к себе привлекать. В таких заведениях принято вкушать и пить, – Николай Родионович Бурмин достал из жилетного кармана золотые часы открыл крышку. – Судя по времени, думаю, господин Рушенков уже не пожалует.
– Мы сюда, между прочим, не есть пришли, – холодно заметил самый молодой чекист.
– Заказ-то сделан, оплачивать все равно придется. Что ж теперь добру пропадать, – Николай Родионович промокнул губы салфеткой. Взгляд его скользнул по залу и задержался на шатенке лет тридцати с роскошными волнистыми волосами до плеч, удивительно мягкими чертами лица и задумчивым взглядом. Она сидела за одним столиком с бледным мужчиной, имевшим классическую внешность непризнанного гения, поэта и кокаиниста одновременно. Он что-то говорил ей, возможно, читал стихи.
«Какая женщина… Господи, какая женщина… Богиня Печали…» – Николай Родионович Бурмин очень тихо вздохнул и налил себе «смирновки» из графина. «Конечно, ничто не повторится… Ушла молодость… Не ушла, а канула…»
Звук выстрела прервал раздумья бывшего следователя и надворного советника Бурмина. У входа в зал стоял элегантно одетый мужчина средних лет. В правой руке он держал маузер, в левой – зажженную папиросу. Двое мужчин сопровождавшие его выглядели значительно проще. Одеты они были в кожаные куртки, брюки галифе, на ногах сапоги. Оба сжимали по револьверу.
