– Ты ведь не думала, что сможешь от
меня сбежать?
В комнате темно, прохладно. А мне
кажется, что я горю и задыхаюсь. Дрожь волнения проходит по телу,
сжимает тисками. Не могу сдвинуться с места, лишь жмусь к стенке.
Надеюсь, что она спасет меня от происходящего.
Мужчина приближается медленно,
размеренно. Словно хищник, наслаждающийся охотой. А меня колотит от
этого, прошибает страхом. Пониманием, что я в ловушке.
Я бежала от него два года.
А теперь Кирилл меня догнал.
– Я не сбегала, - голос дрожит, не
могу поднять взгляд. Не могу спорить с человеком, для которого
чужая жизнь ничего не значит. – Я ушла.
– От меня не уходят, если я не
разрешу, - растягивает слова в такт шагам, слишком спокойный, пока
меня трясет. – И тебя я не отпускал.
– Мне не нужно твое разрешение. Я… Я
не принадлежу тебе.
Делаю шаг в сторону, хотя кажется,
что сейчас упаду. Ноги подгибаются, перед глазами всё плывет.
Кирилл сжимает моё запястье, дергает на себя. Словно тряпичную
куклу.
Врезаюсь в его грудь, а воздух у
меня вышибает. От энергии, злости. От цепкой хватки, которая
напоминает пытку. Кирилл держит легко, но в любую секунду всё может
измениться.
– Ты не имеешь права. Я не твоя
заложница или рабыня!
– Ты – моя невеста! – припечатывает,
сжимает ладонями мои плечи. До боли под ребрами. Нависает надо мной
скалой, жжет горячим дыханием, взглядом, в котором один гнев. –
Поэтому сегодня ты проведешь ночь со мной.
– Я была
твоей невестой. Мы расстались, Кирилл. Я не твоя.
– Моя. И будешь моей, пока я не решу
по-другому.
Мужчина давит пальцами на мой
подбородок, заставляет смотреть. Мне хочется зажмуриться,
исчезнуть. Не видеть Кирилла, не встречать его. Не узнавать в
жестоком преступнике того, кого я когда-то любила.
Это незнакомец, чужак. Тот, кто
позволяет прикасаться ко мне, трогать. Тот, кто привык всё решать
силой и не слышать меня. Преступник, убийца. Киллер.
– Не трогай меня! – я пытаюсь
оттолкнуть его, вжимаю ладони в широкую грудь. Но Кирилл не
двигается с место. – Я хочу уйти.
– А я хочу, чтобы ты закрыла рот и
слушала меня. Угадай, кто из нас получит желаемое?
– Нет!
Я бью его по плечу, когда мужчина
целует. Кусает мои губы, наказывает за протест. Вжимает меня в
себя, не позволяя оттолкнуть. Делает больно, пусть и не
физически.
Его руки везде: на бедрах, лице,
груди. Ткань платья трещит от напора, кожу пронзает иголками
холода. Испепеляет касаниями, такими чужими и родными
одновременно.
Меня словно перемалывает,
уничтожает. То, как Кирилл целует. Как делится своим жаром, не
слышит протестов. Как пытается сломать меня, сделать послушной и
своей.
– Пусти! – я пытаюсь вырваться, но
Кирилл лишь разворачивает лицом к стенке. Прижимает, а я чувствую,
как его возбуждение упирается в меня. – Не нужно.
– Нужно, если по-хорошему ты не
понимаешь. Я устал от погони, Вера. И я напомню, кому ты
принадлежишь.
– Не тебе. Ты никто для меня… Ты не
посмеешь…
– Посмею, - его шепот звучит
угрозой, как рычание зверя. – Ты моя невеста и моя должница. Ты
просила о помощи, а теперь я собираюсь взять оплату.
Мне нужна была помощь, я готова была
на всё, но это… Я просила, веря, что в мужчине осталось хоть что-то
хорошее. Что он спасет и поможет, не превращая это в долг.
Но теперь Кирилл вернулся другим,
жестоким и опасным.
Готовым на все, чтобы наказать меня
за то, что ушла.
Мужчина отступает, но я знаю, что
это не поможет. Пытаюсь прикрыться, пока Кирилл стягивает с себя
футболку. Смотрит, играется с пряжкой ремня. Растягивает секунду до
того, как выполнит свою угрозу.
Возьмет меня, невзирая ни на
что.
– К тому же, Вера, сегодня наша
годовщина. И я собираюсь её отпраздновать. Раздевайся.
