- Мам, Гоше нельзя апельсины, у него аллергия на цитрусы, -
выпускаю белый клубок пара и перевожу дыхание, затем снова
возвращаюсь к разговору. – Да, мам. Нет мам, не надо бежать за
киндером, Лина через минуту угомонится, увидев твое спокойное
лицо.
Хоть двести раз напиши памятку и прикрепи ее магнитом на
холодильник, эта неугомонная бабушка на двадцать помножит и
переспросит. Завершаю вызов и кладу телефон в карман дутой
куртки.
Покрутив головой еще раз, сверяю номер домика по кривой закорючке
на листе. Крепкий морозец щиплет за щеки. Растираю бежевой варежкой
и не как не могу сдвинуться с места.
16 - как символично. Мы с Глебом поженились 16 июня, как сейчас
помню, стояла страшная жара. Все потели, торты и салаты плыли, но
нам тогда было не до этого. Глеб только что вернулся из армии и
недвусмысленно тискал меня по углам, так и норовя забраться под
пышную юбку. Мысли у новобрачных были лишь об одном, как остаться
наедине. Девственность я вручила ему еще в начале призыва.
Свадьбу мы праздновали в день приезда. Денег хватало, либо на то
либо, на другое.
Как давно это было почти, восемь лет назад. Это сейчас у нас полная
чаша. Две машины, большой особняк. Шикарная дача на берегу реки с
лужайкой. Вот только времени друг на друга стало катастрофически не
хватать. Точнее, Глеб, как раньше, уже не стремится поскорее
прижаться, приласкать, поцеловать и заняться изнуряющим сексом в
любом удобном месте. Да и в неудобном было, но нам это нисколько не
мешало получить удовольствие.
Топчусь по хрустяшей корке снега и думаю о том, как все
изменилось..
Я стою одна - одинешенька посреди лыжного курорта в Шерегеше,
вокруг целующиеся парочки и молодежь, все отмечают начало нового
года. А я выслеживаю собственного мужа.
Нормально?!!!
Для восьми лет отношений, как я считала, душа в душу. Я ему всю
себя отдала, без остатка. А он...
Разноцветные гирлянды под крышами деревянных домиков создают
праздничное настроение. Всем вокруг, но не женщине с тяжелым грузом
подозрений за поникшими плечами. Горько и страшно приближаться к
уютному шале, которое так и кричит о том, что здесь должны быть
счастливы.
И я хочу быть счастлива со своим Глебом. С тем, который поднимет на
руки, зацелует до одури и скажет, что все будет хорошо. Надо
потерпеть. И я потерплю. Кризис на рынке. Неудачу. Маленькое
общежитие и одну тарелку супа на двоих.
Но я не потерплю делить любовь и внимание своего мужчины с
другой.
Мнусь на пороге до тех пор, пока все же гордость не побеждает в
схватке со слабостью - развернуться и лететь домой, потом, как
обычно, встретить его из командировки с улыбкой и сделать вид, что
не замечаю ни запаха чужих духов, ни след от броской помады,
застиранный на воротничке. Поверю, что царапины на его плечах
получены в борьбе со спортивным снарядом, и синяк, так похожий на
засос, поставлен там же, в фитнес клубе, который он стал посещать
все чаще.
Свет мягко обволакивает небольшой коридорчик . Глазею на орнамент
елочек в графитово - красных тонах . Свечи расставлены на полках, а
в центре стола, того, что в гостиной, открыта бутылка шампанского.
Ядовито-алыми лепестками роз выстелена дорожка, убегающая вверх по
винтовой лесенке.
Все точь -в-точь как я мечтала по ночам, лежа на его плече.
Улыбаюсь по- глуповатому, решив, что любимый подстроил таким
образом самое романтичное за все время нашего брака приключение.
Вычислил те рычажки , на которые можно надавить и заставить меня
приехать сюда. Даже случайно подслушанный разговор с названием и
адресом, кажется мне всего лишь толковым способом манипуляций.
Тлеющий огонёк в груди колышется и начинает разгораться сильнее,
согревая своим призрачным теплом душу и тело. Счастливая улыбка
невольно расползается по лицу. Ты ж мой родной, хороший… Зато я
дура! Подсела на паранойю, накрутила себя до такого
состояния.
