Он не знал, сколько прошло времени. Вот уже несколько лет он не носил часов, предпочитая мобильный телефон. Однако даже если бы часы и были у него на запястье, он все равно не смог бы узнать, который час, ведь руки связаны за спиной! Ноги также накрепко примотаны к ножкам стула, который, в свою очередь, намертво прикреплен к полу.
Как бы вы себя чувствовали, если бы вас схватили прямо в подъезде, надев на голову воняющий сырой рыбой мешок, и вдобавок ко всему стукнули по голове так, что искры из глаз? Он как чувствовал, что не стоит заходить в подъезд, когда заметил, что лампочка в предбаннике не горит. Эх, нужно было остаться на улице и подождать кого-то еще, собирающегося войти или, по крайней мере, позвонить жене, чтобы она выглянула в окно… Хотя что теперь говорить? Он этого не сделал, а потому сидит сейчас здесь, то ли в подвале, то ли в сарае, пригвожденный к месту и томимый ожиданием и ужасом – что с ним собираются сделать? И ведь знал же, знал, что кто-то имеет на него зуб! В милиции сказали, что письма с угрозами сами по себе ни о чем не говорят, что нужны более веские доказательства того, что ему грозит что-то страшное. В общем, типа «приходите, когда вас пристрелят, тогда и разберемся»! Чем же и кому он так насолил?
Звук поворачивающегося со скрипом в замке ключа заставил его вздрогнуть и напрячься. Сейчас все станет ясно, сейчас он наконец сможет договориться с незнакомцами. Он не сомневался, что ему удастся выиграть себе время, а уж потом – держитесь, сволочи, все сядете, все до единого!
Вспыхнул яркий свет, ударивший прямо в глаза, и он невольно на секунду зажмурился, так как за долгие часы сидения в темноте привык к ней и даже мог различать очертания предметов вокруг. В помещение вошел человек. И при виде его лица стало понятно, что договориться не получится.
* * *
Приходя домой позже Шилова, я обычно застаю его на кухне – пьющим зеленый чай в ожидании моего прихода или возящимся у плиты. Надо же, я всю жизнь мечтала встретить мужчину, умеющего готовить, но считала это несбыточным желанием, ведь российский мужчина в лучшем случае способен без приключений только сварить сосиски или яйцо вкрутую. Но мне повезло! Олег – прекрасный кулинар, и я с удовольствием вкушаю изыски восточной кухни – правда, без мяса. В те же дни, когда мы оба чувствуем ностальгию по типично русской еде, готовлю я. В последнее время, однако, это случается все реже.
Так вот, как я и сказала, в будний день вечером Олега частенько можно застать на кухне. Но это – когда он в хорошем расположении духа. В то же время я всегда без труда узнаю, когда у него плохое настроение. Работа у Шилова тяжелая – и физически, и морально. Являясь оперирующим ортопедом, он занимает должность заведующего отделением ортопедии и травматологии. Это означает, что стрессов в его жизни хватает, и порой мне приходится играть роль громоотвода, мягкой жилетки и японской гейши – все в одном флаконе. Вот и сегодня, едва войдя в квартиру, я сразу почувствовала неладное. Куся, моя черная терьерша, в данный момент живет у мамы с Дэном, иначе она обязательно выскочила бы в коридор и принесла мне тапку. Вторым, как правило, появляется Олег – если он дома. Но сейчас Шилов не вышел мне навстречу. Это могло иметь два объяснения: либо мой муж устал как собака и просто не в состоянии подняться с дивана, либо потерял пациента.
Войдя в гостиную, я увидела, что Олег сидит на диване, пялясь в экран телевизора. Именно пялясь, потому что звук оказался выключен, а показывали шоу «Дом-2», которое в здравом уме Шилов не стал бы смотреть даже под дулом автомата.
– Ну, – вздохнула я, – и что у нас плохого?
