Славик, для друзей Славутич, достал кулаком по мерзко пищащему
будильнику. Застонав, мужчина откинулся на подушку. Голова после
дружеской попойки раскалывалась. В горле пустыня Сахара отвоевывала
новые территории. За стакан воды и таблетку аспирина он был готов
отдать все, что угодно.
И вот угораздило же его родиться тридцатого декабря. Друзья,
конечно, приходили, поздравляли, праздновали. В детстве вообще
кайф, когда праздник и подарки начинались на сутки раньше, чем у
всех. Но чем старше становился Слава, тем меньше друзей собиралось
на его торжество. И вот вчера на его тридцати трехлетие пришли
трое: Леха, Макс и Степан. И только потому, что Леха в разводе, у
Макса жена на сохранении в больнице, а Степана бросила девушка.
Славу тоже бросила месяц тому назад, сказав, что ее уход подарок
ему и на день рождение, и на Новый год. Двое суток Слава пил с
радости, а на третьи бросился возвращать свою любимую Алену. Час
топтал снег возле проходной, когда увидел ее под ручку с новым
начальником цеха, про которого Алена ему за два месяца все уши
прожужжала. Ему стало все ясно. Бить хлюпкого очкарика ему, мастеру
спорта по дзюдо, как-то неспортивно. И Слава отступил и уступил
ветреную Алену очкарику-инженеру. И затосковал. Перестал стричься и
бриться.
- Пей,- на тумбочке появился запотевший стакан, рядом шмякнулся
блистер с таблетками.
Слава разлепил левый глаз, разглядывая верного друга Степана.
Бледного с воспаленными глазами, но умытого, причесанного в слегка
помятой рубашке. Он и Степан - двоюродные братья-одногодки. Оба
единственные дети в семье, потому дружили с детства, соревновались
и стояли друг за дружку горой. Оба высокие, широкоплечие с
мускулатурой атлетов. Оба занимались дзюдо. После школы их дорожки
разошлись. Слава ушел в спорт, но из-за травмы вернулся в школу
восточных единоборств. А его брат закончил в Питере «институт
погоды», как сам его называл, и летал одно время в Антарктику в
экспедиции. В перерывах между вахтами отрывался. К тридцати осел на
«материке», нашел работу и пытался обзавестись семьей, но все мимо.
Вот и у Славы тоже мимо.
Слава открыл рот, поблагодарить, но из горла вырвался хрип.
Ледяная вода больно обожгла горло, не принося облегчения. Мелькнула
мысль об ангине, которую в довершении всех бед ему посчастливилось
подхватить перед самым праздником. Все будут пить и гулять, как
условились за городом на даче, которую долго выбирали. И сошлись на
какой-то глухомани. Жена Влада обещала пригласить симпатичных
подруг. У всех праздник, а Слава с обмотанным горлом останется дома
смотреть «Голубой огонек» с маразматиками и пить чай с лимоном. И
где в этом раскладе справедливость?! Видно все мерзкое уходящий год
приберег на конец. Сегодня последний день - стоит еще ждать вишенку
на торте?
- Степ, спасибо,- промямлил Славик, сползая с постели и
отправляясь в ванную? - не в службу, завари пакетик
антигриппина.
- Заболел что ли?- удивился друг, заворачивая на кухню, откуда
вкусно тянуло блинчиками.- Ты это, не расклеивайся. Я один с тремя
девчонками отдуваться не буду. Леха со своей может явиться. Он
такой. А Макс не факт что вообще будет.
- Степ, я не подведу,- пообещал Славик, шлепая босыми пятками.-
Полчаса и я как огурчик.
- Поторопись. Нам в супермаркет за шампанским и так по мелочи,-
донеслось из кухни.- Да, едем на твоем «Прадо». Снег валит с ночи.
Вряд ли дорогу почистили. Моя тойота не пройдет, сядет на брюхо. Не
будем рисковать.
- Закупили вроде уже алкоголь,- вспомнил Слава «новогоднюю
смету», составленную еще в ноябре.- Или кто-то еще добавится?
- Слав, ты чем слушаешь? Снег идет. Дороги заметет. До
ближайшего магазина десять кэмэ. С собой лучше взять больше. Луше
пусть останется, чем не хватит,- нервничал брат.- Логично же.
