Предначертаний список тайный
Не разгадать – им Бог судья.
А бег по жизни неустанный —
Лишь сумасбродство бытия.
«Кто я на самом деле?.. Откуда пришел?.. Зачем я здесь?.. Опять эта болтовня в голове… бла-бла-бла… Нужно отвлечься», – кружились в голове одни и те же мысли.
Теплым майским утром, когда Солнце еще всходило, и ветерок легким приятным холодком гладил лицо и руки, Илья сидел у края воды на берегу небольшого горного озера и с любопытством глядел на каменную гальку, покрывшую берег. Это был юг Уральских гор. И эти маленькие камешки, с отшлифованной водой и ветрами поверхностью, представлялись ему величественными скалами, что когда-то очень давно выросли из земли. Миллионы лет они возвышались над землей, словно застывшие в неподвижности боги – Титаны. Теперь от былого внешнего величия не осталось и тени. Но он будто помнил великое прошлое этих мелких частиц планеты и даже чувствовал его. Совершенно ясно ощущался дух этих некогда могучих глыб, превратившихся со временем в каменную крошку. Сознавая связь с молчаливыми каменными существами, только кажущимися безжизненными, его собственная душа наполнялась любовью к этим крохам, грудами разбросанным природой по берегу. Крошечными камушками они смиренно лежали на земле, тесно прижимаясь один к другому, совсем незаметные и незначительные для людей.
Без мыслей в голове порой невероятно легко чувствовалось единение с природой, когда сознание ощущалось даже в едва заметной песчинке. Эта живая сознательная волна жизни возникала и текла, словно ручеек, от собственного разума к песчинке, к камешку, к воде и вообще ко всему, что было рядом и далеко. Но вернее, все далекое становилось вмиг близким и осязаемым, как родное сознательное существо. И если зрение было расфокусировано, в перспективе перед глазами постепенно проявлялся прозрачный полый шар, размером с теннисный мяч, внутри которого вращался другой прозрачный шар, с довольно заметными двумя спиралями внутри него. При этом спирали не касались, а лишь обвивали одна другую, вращаясь вокруг невидимой оси вместе с внутренним шаром, пока внешний шар виделся неподвижным. Во всем этом непрекращающемся размеренном вращении можно было различить разноцветные частицы, похожие на цветные искорки света. Эти искрящиеся частицы с неизменной частотой отделялись от внутренней поверхности второго шара и прилеплялись одна за другой к обеим спиралям внутри от верха вниз. Верх спиралей с облепившими их частицами постепенно исчезал из вида, словно проникая изнутри шара в сакральное пространство за его пределами.
Заметив перед собой прозрачный шар, Илья улыбнулся. Улыбка всегда невольно раздвигала уголки его губ, когда чувствовалась сознательная связь с этим удивительным объектом, похожим на калейдоскоп с разноцветными стеклышками внутри.
Внимание отвлекла вдруг появившаяся белая бабочка, мечущаяся возле его ног. Она неистово махала своими невесомыми крылышками и пыталась взлететь. Стоило ей подняться в воздух ненадолго, как она падала на землю или в воду. Когда она выбиралась из воды, попытки взлететь продолжались вновь. Ненадолго бабочка затихала и тогда была заметна большая рваная дыра в ее крыле.
«Крупная, как махаон. Может, махаон и есть. Только белого цвета. Вон, два черных хвоста сзади на крыльях… Вот почему она не может летать, – мелькали мысли, и перед глазами вновь вырос прозрачный шар. – Где же она повредила крыло?».
Через мгновение шар увеличился до размера футбольного мяча и внутри него замелькали фрагменты недавней жизни бабочки, словно документальное кино, но в виде трехмерной голограммы. Даже звуки были достаточно различимы. И больше всего поражали запахи этой мелькающей внутри шара прошедшей жизни, пусть и едва уловимые.
