– Я шесть лет подряд летал только
дирижаблями компании “Файдерт”. Не класса “люкс”, а обычными, –
голос красавчика Анжея Майборо эхом разносился со сцены.
Послушать его заявился почти весь
местный бомонд, уж из Тертечека точно. Как-никак “Майборо” – самая
крупная компания Нэхлесса по производству магического неона. Семья,
владевшая ей, была богатейшей во всей империи, а у Анжея был
контрольный пакет акций.
– Но почему? – крикнул кто-то из
зала.
– Не из любви к простоте, как бы вы
могли подумать... Терпеть не могу неудобства, – улыбнулся Анж,
сдувая длинную прядь пепельно-снежных волос со лба.
– Так почему же?
Теперь по залу понеслись
заинтересованные шепотки.
– Я был влюблен в стюардессу.
Новость была воспринята
оглушительно. Зал взорвался свистом и аплодисментами. Ушлые
журналюги, до того нервно грызшие наточенные карандашики, теперь
застрочили в своих блокнотах очередную новостную бомбу.
– Если что, история без счастливого
финала, – продолжил Анжей. – Моя подростковая любовь, которой
активно потакал отец, покупавший мне билеты, была столько же
платонической, сколько и безнадежной. За все шесть лет я произнес
при ней лишь не более пяти-семи одинаковых фраз. Кажется, это было:
“спасибо”, “большое спасибо”, “можно мне еще кофе?” и “где здесь
туалет?”. После последнего я перестал летать компаниями “Файдерт”.
Мое юношеское эго не выдержало такой подставы со стороны
физиологических потребностей.
Публика едва не умерла от
хохота.
– После моей затяжной депрессии отец
утешил меня, навязав мне брак с Камиллой Бэйтеррис, с которой я
прожил совместно два года и благополучно развелся. Это хорошо
отразилось на моем организме, и я полностью ушел в работу, о чем
совершенно сейчас не жалею. Так что рецепт успеха номер один –
никогда не женитесь. Это грозит гастритом, язвой, дергающимся
глазом и тотальным отупением.
В зале снова захохотали и
захлопали.
– Сколько же вам было лет, когда вы
влюбились в ту девушку-стюардессу? – подняв руку, спросила
белокурая журналистка из “Тертечек-звездный”.
– М-м-м... Мне – четырнадцать.
Вернее, четырнадцать мне было, когда мы впервые увидели друг
друга.
– А ей?! – у журналистки даже глаза
загорелись, она явно уже в мечтах публиковала статью, где в красках
рассказывала о том, как маленький мальчик влюбился в тетушку.
– Наверное, столько же. Как я понял,
ее отец был пилотом в этой компании. А ей позволялось
подрабатывать. Мы были детьми.
Разочарованию во взгляде девушки не
было предела, и это вызывало усмешку на губах у Майборо.
– Благодарю за ответы.
– Я собрал всех здесь не для того,
конечно же, чтобы делиться подробностями своей личной жизни, хотя
они весьма трогают вас всех... Я хотел рассказать о компании
“Файдерт” и планах “Майборо” о ее покупке. Покупке и...
Уничтожении. Как вам известно, я вынес этот вопрос на рассмотрение
на совет директоров. Дирижабли сейчас не в моде. Единогласно было
принято решение о стратегии искоренения этого вида транспорта и
замещении его неоновыми летучими поездами. Они более удобны. Они
экономичны и маневренны. Они... Превосходны!
В зале снова захлопали. Идея
избавиться от дирижаблей была воспринята на ура, а речь,
подкрепленная харизмой и обаянием Анжея Майборо сделала свое черное
дело. Теперь все как один болели идеей убрать надоевшие громадины с
неба.
***
– Сделка с дирижаблями составит две
тысячи клеверов. Я заплачу вам втрое больше, если вы согласитесь на
мои условия.
– Условия, при которых я уничтожу
дело моего отца? – я откинула прядь рыжих волос, чуть подавшись
вперед и облокачиваясь на стол локтями. – Вы хотите перекупить
Файдерт, потому что хотите его уничтожить!
– Кому сейчас нужны дирижабли? –
усмехнулся толстый Нонкс Вэйфи. – Все переходят на смесь неона и
магии. Совсем скоро летающие поезда вытеснят эти громоздкие
штуки... Это куда более перспективная технология. А ваше дело, увы,
убыточное. Оно принесет доход только в том случае, если я распродам
его по кускам таким же ценителям старья, как и вы.
