Ровно в пять у нас в семье пьют кофе, но все по-разному: отец с коньячком, мама со сливками, а я с молоком. Папа пьёт на диване, мама в глубоком кресле, а я усаживаюсь перед окном, ставлю чашку на широкий подоконник и попивая свой любимый напиток, наблюдаю за тем, что происходит за окном, любопытное это занятие, доложу я вам. Я научилась этому у наших кошек, они это делают регулярно, особенно по утрам. Но затравку этому занятию мне дала итальянская старушка на острове Бурано. Несколько лет назад мы всей семьёй путешествовали по Италии. Недалеко от Венеции есть два маленьких острова, вернее их больше, но эти два особенно знамениты в мире, Мурано своими изделиями из стекла, а Бурано – необыкновенными кружевами. И вот именно в Бурано я увидела эту бабулю, она сидела прямо посреди небольшой площади, единственной на этом острове. Сидела на стуле, вокруг неё двигалась негустая толпа туристов и она цепко вглядывалась в неё. Ей было очень интересно, это читалось на её лице. Для неё это было интереснее всего: телевизора, театра, кино.
Теперь я понимаю её, для меня это тоже самое любимое зрелище. По площади двигаются жители нашего городка, почти все мне знакомы, но попадаются и новые лица. Так я сижу с чашкой кофе часа два, за это время узнаю очень многое. Мы живём на втором этаже и мне многое не только видно, но и слышно. Может это кому-то непонятно, но для меня – это наслаждение.
Мама очень редко говорит с отцом, поэтому у нас счастливая семья. Единственное, что они изредка обсуждают, это – я и моя жизнь. Они учат меня жизни, но люди, в жизни которых мало что происходит и которые почти не говорят друг с другом, мало чему могут научить других. Но я нашла себе учителя, вернее учительницу – матушку Аграфену. Я знаю её столько, сколько помню себя. Впрочем, она матушка всего нашего городка. К ней ходят все. Вот – кто никогда не молчит, я могу её слушать без конца.
Сейчас мне особенно интересно с ней беседовать. Мне двадцать один год и настало время выбора и матушка помогает мне его сделать.
Никто точно не знает, сколько матушке Аграфене лет. Конечно, мне она кажется глубоко пожилой, это естественно, ведь я ещё молода, мне все, кому за тридцать, кажутся старыми, хотя сейчас и люди в возрасте научились с помощью современных средств оставаться довольно моложавыми. И всё-таки, матушке Аграфене не должно быть меньше семидесяти лет. Про таких людей говорят «человек без возраста». Я бываю у неё очень часто, общение с ней стало для меня необходимостью. Ей я могу задавать вопросы, которые никогда не задам ни матери, ни отцу. Матушка кроме школы ничего не заканчивала. Жизненный опыт у неё минимальный, как мне казалось. Она почти ничего не рассказывала о своей жизни, но зато очень живо интересовалась жизнью других, она ею жила.
Я хожу к ней довольно часто, ходила бы чаще, если бы не боялась обидеть родителей. Вот и сегодня пойду к ней всенепременно. Матушка живёт несколько наотшибе, в маленьком домике с белыми стенами и красной черепичной крышей. в окружении замечательного густого сада, наполненного цветами и деревьями, в том числе плодовыми. Матушка всех угощает своим вареньем из разных ягод и фруктов. А аромат цветов возле её дома стоит такой, что по дороге до дверей её дома может с непривычки закружиться голова. Но у меня голова не кружится, ведь я хожу к ней столько времени, сколько себя помню. Вообще матушка Аграфена стала для меня как бы родственницей и не только для меня, её как родную любят все в нашем городе.
Сидя сейчас у окна, я засмотрелась на знакомую мне парочку, Лиду и Ерофея, они вместе уже несколько лет, родили троих детей, а в церковь так и не сходили. Их многие в Соленбурге (так называется наш городок) осуждают, а я пока не определила своё отношение к ним. Вообще они мне симпатичны, у них весёлые ребятишки, а это признак того, что в семье у них любовь и согласие.
