- А там что? - я указываю на большую коробку в углу гостиной.
Папа мнется.
- Там ёлка, - говорит в итоге, - наша старая, она большая,
несколько лет назад мы маленькую купили, жене надоело возиться… И
игрушки там есть, и звезда.
Папа хоть и смущается, но видно, что говорит от души. Это
поколение в прицнипе очень трепетно к новому году относится. И
украшение квартиры, елка, праздник - это для них неотъемлемая часть
жизни.
Я улыбаюсь, оглядываясь.
- Пустой дом и елка в центре, отлично, - говорю в итоге.
- Ну это ничего, Ясь, - он мягко сжимает мои плечи руками. -
Мебель на первое время найдем, потом докупится все. Кухня есть, уже
неплохо, ванная, туалет, стиралка. Наверху в одной комнате комод и
кровать, еще Самсоновы обещали матрас отдать, первое время
перекантуетесь.
Я киваю, прохожу к окну, смотрю на засыпанный снегом двор. Зима
в этом году хорошая: снежная и теплая. Хотя сейчас только конец
ноября, но по ощущениям уже настоящая зима. За городом эта красота
особенно ощущается.
- Здесь народ нормальный, - папа подходит ко мне, - напротив
молодая семья живет, может, подружитесь. Следующий дом Самсоновых
как раз.
Его с первого этажа не видно, но я хмурюсь, вспоминая, что это
за дом.
- Особняк который? - смотрю на отца, он кивает. Вздергиваю брови
в удивлении. - Ты с ними общаешься?
- Постольку поскольку. Петр Самсонов очень серьезный человек, -
папа даже голос понижает, - бизнесмен, много чего в нашем городе
принадлежит ему. А я с его женой знаком, с Ириной. Ее сестра - моя
первая любовь, - он смущенно усмехается. - Ничего у нас не было
такого, не подумай. Просто гуляли, за ручку ходили. А потом я в
армию ушел, и там твою мать встретил.
Я криво улыбаюсь, продолжая смотреть на падающий за окном снег.
Отец вздыхает.
- Извини, Ясь, я был плохим отцом. И мужем тоже.
- Не говори глупостей, пап, - отмахиваюсь я. - Просто так
сложилось, всякое бывает. У мамы был тяжелый характер, это ни для
кого не тайна.
Мы еще немного стоим в тишине, потом я со вздохом отхожу от
окна, снова осматриваю пустую гостиную. Ковер бы не помешал, пол
холодный, хотя в доме тепло.
- Когда вещи приедут? - спрашивает папа.
- Сказали, дня через три-четыре.
Он кивает.
- Что насчет работы думаешь?
- У меня много заказов в интернете, точно не пропадем, -
улыбаюсь ему. Папа косится на лестницу и, снова понизив голос,
замечает:
- А Таня? Она будет куда-то устраиваться?
- Да, я думаю, да. Ей надо будет на заочное поступить в
следующем году, а пока пойдет работать.
- Ясно. Хорошо. Как вы с ней, ладите?
Я усмехаюсь.
- Пап, мы росли вместе, как мы можем не ладить?
- Всякое бывает. Ладно, побегу, Ясь. Если что, звони, не
стесняйся. И калитку закрой за мной.
- Да, выйду чуть позже, не переживай.
Я закрываю за ним дверь, вздыхаю, иду на второй этаж. Таня лежит
на кровати, что-то смотрит в телефоне. На мое появление, вынимает
наушники и кидает вопросительный взгляд.
- Ну как тебе тут? - задаю вопрос. Дурацкий, конечно, но Таня
для меня закрытая книга, смерть мамы ее сильно подкосила. Она
пожимает плечами.
- А мебель не планируется?
- Со временем. Комод можешь себе весь забрать.
- Ладно.
Я мнусь в дверях, потом прохожу и сажусь на край кровати.
- Тань, я понимаю, тебе тяжело, - говорю ей. - Но мы привыкнем.
Переезд - точно к лучшему. Этот город относительно недалеко от
Москвы, и здесь в принципе больше возможностей, чем в нашем.
- Все нормально, Ясь, - Таня улыбается. - Правда, нормально.
Пойдем чаю попьем?
- Пойдем, - киваю в ответ.
Она первая скачет в шерстяных носках по ступенькам вниз, я
заглядываю в пустую комнату по соседству. Голые белые стены. Ну
ничего, прав папа, со временем обустроимся. Слышу стук в дверь, а
следом голос:
