– Ты серьезно? – глаза подруги округляются. Она несколько секунд
на меня смотрит, а потом накидывается с объятиями. – Я так рада за
тебя!
– Полегче, задушишь, Ир, – пытаюсь выбраться из ее хватки.
– Подумать только, Варвара Одинцова выходит замуж! – она так
громко восклицает это, что на нас начинают коситься посетители
кафе. – Где ты успела его подцепить, и почему я про него ничего не
знаю?
– Он... с работы, – отвечаю уклончиво. Выдавать информацию Ире
лучше маленькими порциями, она очень эмоциональная и бурно на все
реагирует.
– Ну кто бы сомневался, Варь. Ты же живёшь в офисе! И что, он
красавчик? Сколько у него сантиметров?
– Тише, Ир, – шикаю, снова оглядываюсь и всё-таки улыбаюсь.
Подруга неподражаема, и я точно знаю, ее действительно интересуют
подробности нашей интимной жизни.
– Как будто это самое главное в отношениях, – пытаюсь ее
укорить, но это бесполезно. В понимании Иры мужчина должен
доставлять женщине удовольствие: и эстетическое, и физиологическое,
а все остальное – не особо важно.
– А это разве не так? – фыркает подруга. – Я же не спрашиваю,
миллионер ли он. Ты бы на деньги не повелась, – говорит она так
просто, берет бокал и делает глоток. Ира при этом переводит взгляд
в сторону, поэтому не замечает, как я замираю. В горле пересыхает,
и я сама тянусь за бокалом.
А вот этого никто не должен знать, я выхожу замуж по любви. И
точка. Сомнений ни у кого быть не должно, даже если это близкая
подруга.
Спокойно, Варя, ты ведь уже все решила. И правильно поступаешь,
потому что другого выхода у тебя нет. А любовь... Мне достаточно
уважения, остальное вообще неважно. Не тот случай.
– Так ты к нему переехала? Обалдеть!
– Ты же полгода по заграницам разъезжаешь, – отвечаю, немного
придя в себя. – Вот и пропустила все новости.
– Вот так, стоило оставить тебя одну, и ты уже втюрилась в
какого-нибудь занудного работягу и уже к нему переехала? А кто по
утрам будет варить мне кофе? – она смеется.
Мы с Иркой вместе снимали квартиру, сдружились, и разъезжаться
пока что не собирались. И, конечно, она удивилась, когда вернувшись
из заграницы, обнаружила, что мои полки поредели.
– Ладно, я шучу. Он хотя бы с мозгами? Впрочем, и так понятно,
что да, ты избирательна. Так когда свадьба?
Ирка так легко меняет темы, у нее вообще все просто, я ей даже
немного завидую, она вот никогда не зацикливается на правильности
поступков, я же себя изгрызаю, взвешивая все за и против. Впрочем,
за это меня и ценит начальство. Я не допускаю ошибок.
– Уже скоро, – отвечаю на последний вопрос, и по инерции
перевожу взгляд в сторону, потому что Ира туда уже раз третий
смотрит, и внимание задерживает, просто интересно, что ее так
привлекло.
– Смотри, там тако-о-ой блондин сидит потрясный, это не Бэкхэм?
Хотя он уже старый. Но этот очень похож. Варь? Варя? Ты слышишь?
Как думаешь, он мог вот так помолодеть?
Но я ее действительно уже не слышу. Тот блондин мое внимание не
привлекает, даже не успеваю до конца обернуться – по спине вдруг
пробегает холод, на интуитивном уровне задерживаю дыхание, и когда
утыкаюсь взглядом в другого мужчину, который сидит за столиком
совсем недалеко, сердце и вовсе уходит в пятки.
Ладони холодеют, к горлу подступает ком, и все, что я сейчас
слышу, – сходящий с ума пульс, который отбивается ритмом где-то в
висках.
Это он, несомненно он.
Возмужал, отрастил густую щетину и всё так же... красив.
Он меня тоже видит, смотрит в упор, и я забываю, как дышать.
Десять лет. Десять долбанных лет я выводила его образ из
памяти*, вырывала чувства из груди, а потом долго залечивала раны,
вот только следы все равно остались. Он играючи разбил моё сердце,
воспользовался моей доверчивостью и без сожаления растоптал.
