Когда я почувствовала, что со мной
происходит что-то странное, было уже слишком поздно. Прислонившись
к барной стойке на огромной кухне загородного дома Скольникова, я
залпом выпила стакан ледяной воды. Но жажда не прошла, так же как и
удушающий жар. У меня даже горло не заболело, словно кто-то залил
его лидокаином и оно совершенно ничего не ощущало.
Лучше бы я шум перестала слышать!
Поставила стакан и заткнула уши ладонями. Слишком сильно била по
голове громкая музыка.
— Кари-и-иша! — окрик, пробивающийся
сквозь шум очередной увеселительной песни со стороны коридора,
заставил меня перестать рефлексировать, и я не придумала ничего
более умного, чем поднырнуть под стойку и спрятаться за двумя
барными стульями, они как раз были очень интересного дизайна, с
накидками, прикрывающими их ножки.
Вот и меня прикроют.
Присев на корточки, я начала
обмахивать лицо ладонями. Проку от этого было мало. Рома меня
чем-то опоил. Других вариантов причин такого странного жара не
оставалось. А еще в голове все было настолько мутным, словно я с
утра налегала на бутылку, хотя я вообще не пью. Спасибо родному
папочке, его генам, а также его постоянным запоям, которые я
помнила до сих пор, несмотря на то, что мама от него сбежала, когда
мне было пять, а моей младшей сестре три.
— Карин? — Послышались шаги, за ними
еще одни и цокот женских каблуков.
— Рома-Ромка-Ромочка, — рассмеялась
Василиса, наша общая одногруппница, — пойдем быстрее танцевать. У
тебя такой крутой дом! Такая крутая выпивка и такие крутые друзья,
— восторженно завизжала она, и, кажется, у нее действительно
получилось его увести.
Я осторожно выглянула из своего
укрытия, но все же не удержала равновесия и завалилась на колени.
Слава богу, на кухне и правда никого не оказалось. Ноги затекли от
слишком долгого сидения на корточках. Я, слегка пошатываясь,
поднялась и осторожно побрела к выходу.
Мне нужно было спрятаться и
переждать. Да! Идеально. А еще бы под холодный душ.
Романа Скольникова в коридоре не
было, так же как и Василисы. Были парни с нашего потока, они как
раз направлялись в мою сторону, я вскинула руку, словно приветствуя
их, и беззаботно улыбнулась. В таком состоянии, в котором я сейчас
находилась, мне не пришлось даже ничего из себя строить и
выдавливать дурацкую улыбку. Она появилась как-то сама.
Парни оценивающе меня обсмотрели, а
я постаралась идти ровнее и по минимуму вилять бедрами, в моем
коротком сером комбинезоне это смотрелось бы слишком вызывающе.
Чем ближе я подходила к центральной
части дома, тем громче била по ушам музыка и тем больше знакомых
лиц мелькало передо мной. Все будет хорошо. Ну не набросится же
Рома на меня у них на виду?
По лестнице начали подниматься два
парня с блондинкой, и я поспешила за ними, надеясь, что они меня не
заметят, а другие решат, что мы парочками решили уединиться. Думать
о том, что староста параллельной группы действительно решила
уединиться, да еще и не с одним парнем, а сразу двумя, я не
хотела.
Они завернули в первую же дверь у
лестницы, я же пошла дальше.
— Главное, чтобы запиралась, —
прошипела я себе под нос, начав открывать все двери, попадающиеся
мне на пути.
Добредя до самого конца коридора, я
распахнула последнюю дверь и увидела механизм запирания изнутри,
оглянулась и, не заметив ничего подросткового в комнате, решила
остаться здесь. Хотя какой из Ромы подросток? Двадцатилетний лоб,
который не давал мне прохода с тех пор, как перевелся в наш
институт в начале года. Избалованный мажор.
Прислонившись спиной к двери, я
выдохнула, чувствуя облегчение, но ненадолго, меня начало
потряхивать от жара, растекающегося буквально под кожей. Низ живота
начало скручивать, и я свела ноги, часто задышав. Не оставалось
никаких сомнений, что Рома подсыпал мне что-то, вызывающее желание.
Кретин. Недоумок. Я стукнула ладонью по дверному косяку и оглядела
комнату еще раз. На мое счастье, в ней было целых две двери, и
первая же из них вела в ванную комнату.
