— Тася, ты только не волнуйся! —
предупреждает подруга, из-за чего я тут же начинаю нервничать.
Все потому что Ульяна — мастер
попадать в передряги. И ее внешний вид: растрепанные в разные
стороны волосы, дрожащие руки и закушенная едва ли не до крови
губа, вынуждают меня начать нервничать сиюминутно.
— Что, Уль? Говори…
Хочется встряхнуть подругу за плечи,
чтобы не молчала. Я не люблю получать плохие вести, но еще больше
не люблю, когда с их уведомлением затягивают.
— Мой отец возвращается!
Мне кажется, что из меня разом
вытягивают все жизненные силы. Я оседаю на стоящее позади кресло,
резко выдыхаю и шлепаю подругу по плечу полотенцем, о которое
минуту назад вытирала руки.
— Ты издеваешься? Я думала случилась
по меньшей мере катастрофа вселенского масштаба, а у тебя всего
лишь приезжает отец.
— Но ты говорила, что боишься
его.
— Во-первых, не его, а встречи с
ним, Уля. А во-вторых, он же не сегодня приезжает? Я успею
подготовиться.
— Вообще-то…
— Сегодня? — в ужасе вскакиваю с
кресла, на ходу думая, успею ли привести себя и кухню, которую
превратила в катастрофу, в порядок.
— Вообще-то… уже сейчас. Он уже
приехал.
— Что?!
Вот здесь я начинаю нервничать. И
нет, не потому, что отец Ульяны меня как-то волнует или страшит,
нет. Я боюсь его реакция на мое проживание в его доме, на которое
он, разумеется, не давал своего согласия. Ульяна, насколько мне
известно, ничего ему не сказала, потому что он был в длительной
командировке за границей, а к его возвращению через две недели я
должна была съехать. Но что-то пошло не так и он возвращается
раньше. Точнее, уже… уже вернулся. А я тут… кухню превратила в
армагеддон, да и сама выгляжу ужасно.
— Ты не переживай, — тут же начинает
успокаивать Ульяна, паниковавшая минуту назад. — Он у меня хороший,
ты же знаешь. А твой вишневый тарт и вовсе сведет его с ума. Ты же
его готовишь, да?
— Вообще-то лимонный.
— Черт… папа терпеть не может
лимоны.
Пока я прикидываю, что важнее —
привести в порядок себя или кухню, снаружи дома раздается рев
мотора. Ульяна бежит встречать отца, а я настолько быстро,
насколько это вообще возможно, сметаю со стола остатки упаковок,
кожуру от лимона и рассыпанную муку, отправляя все это в мусор.
Посмотреть на себя в зеркало не успеваю — в прихожей раздаются
голоса, которые неумолимо приближаются.
Сбежать отсюда уже не получится.
Единственный выход из огромной кухни расположен как раз в той
стороне, откуда сейчас приближаются Ульяна с отцом.
— Пап… я тебе не говорила, но у нас
пока тебя не было поселилась моя подруга. Временно. Всего на
несколько недель, — звучит уже совсем близко.
Я быстро стаскиваю с себя фартук и
упираюсь своей пятой точкой в столешницу, не зная, куда при этом
деть руки. Раньше я как-то не замечала, но сейчас они кажутся мне
лишними.
— Она… А вот и она! — восклицает
Ульяна, останавливаясь на пороге.
Следом заходит мужчина. Высокий, я
бы даже сказала громадный. Сплошные каменные мышцы по всему телу
четко виднеются из-под рубашки. Скольжу взглядом выше, к
квадратному подбородку с ямочкой, симметричным губами и серым
глазам. Взгляд уставший с дороги и… знакомый.
Господи...
Стоит мне его увидеть, как моя жизнь
буквально проносится перед глазами. Потому что с Дамиром Булатовым
мы уже встречались.
— Пап, познакомься, это Тася. Она
поживет у нас некоторое время?
— Что значит поживет? — чеканит
ледяной мужской голос.
— Она хорошая пап. Ответственная и
скромная. Парней не водит. У нее ситуация сейчас такая, это
ненадолго. Всего на пару недель.
Мужские губы изгибаются в холодной
усмешке, а меня бросает в жар. Отец моей подруги смотрит на меня с
нескрываемым холодом. Он ни единому слову дочери не верит и у него
есть основания.
