Пока я в атмосфере, словно пепел,
сгораю
Ты тянешь меня в ад, а я тебя маню
раем
Рядом с тобой не место мне и я это
знаю
Я избегаю тебя, и я
сбегаю
Три дня дождя и Mona
«Прощание»
Гордей
– Девятый класс, а ну сели! –
надрываю горло изображая классную.
Наша троица сидит после уроков в
кабинете в ожидании Алевтины Григорьевны и её лекции на тему
поведения.
– Вешнин, Лазарев, это когда-нибудь
прекратится?
Парни ржут, а я усаживаюсь на
учительское место и кладу ноги на стол.
– Значит так, – чешу репу,
придумывая, что ещё сказать. Пацаны вдруг подозрительно затихают.
Но меня это не останавливает.
– Ковалевский, иди к директору, –
Алевтина Григорьевна кладёт руку мне на плечо.
– Есть, – подрываюсь с места.
Она смотрит с укором.
– Жди меня там.
Бросаю взгляд на пацанов. Могли бы
хоть звук подать.
Хотя что мне сделает директор? Надо
подумать.
Да какая разница. Всем плевать.
Спускаюсь на первый этаж и вижу свою
сестрицу Злату с подружками у женского туалета. Они подпирают
дверь.
– Что у вас тут?
– Да так, – Злата елейно улыбается.
– Ничего такого.
Если ничего, значит оно мне точно
надо.
– Быстро свалили отсюда.
– Злат, пошли – тянет одна из
девчонок сестру за рукав. Не то, чтобы мне очень интересно, чем они
занимаются. Просто люблю испортить ей жизнь.
Девчонки убегают и я собираюсь идти
дальше, но дверь в туалет открывается и на меня льётся ледяная
вода.
– Ой, прости. Я не хотела, – там
стоит девочка с ярко-розовыми волосами, уши в пирсинге. Худущая,
форма висит на ней, как мешок. – Я думала здесь Злата.
– Меньше думай! Это не твоё.
– Я же извинилась.
– Засунь свои извинения куда
подальше.
Я не особо злюсь на неё. Можно было
догадаться, что у Златы там кто-то закрыт, просто пусть сразу
знает, кто здесь главный.
– Новенькая?
– Да. Седьмой бэ, – она кивает и
поправляет свой рюкзак.
– Не подружились со Златой?
– Типа того.
– Враг Златы – мой друг. Поэтому, на
первый раз прощаю. Больше мне не попадайся.
– А почему? Вы расстались?
– Она – моя сестра, – вообще-то не
родная. Да, и в наших родственных связях легко можно запутаться. Но
эту я посвящать не собираюсь.
– Понятно. А меня Яна зовут, – она
пытается улыбнуться.
– Пофиг. Вали уже. Хотя, стой. Если
узнаю, что ты кому-то расскажешь!
– Обещаю. А ты не говори, что меня
заперли в туалете.
Маленькая, а уже торгуется. И откуда
они такие наглые берутся?
Я продолжаю свой путь по коридору.
Мокрый. Вот Алевтина обрадуется. И директор.
– Гордей, ты это специально? –
классная появляется через пять минут. – Как ты в таком виде пойдёшь
к директору? Это когда-нибудь прекратится?
Я пожимаю плечами. Хоть какой-то
плюс, что эта мелочь меня облила.
– Завтра с родителями после
уроков.
– Ага.
Мы оба знаем, что это все ерунда.
Ничего не изменится.
– Есть во что переодеться? –
вздыхает Алевтина.
– А вам-то что? Вот заболею и не
буду ходить на уроки.
Она ничего не говорит, только с
жалостью смотрит. А я ненавижу жалость.
***
Алевтина, как препод по ИЗО, любит
таскать нас на всякие выставки. Прививает вкус и
насмотренность.
Я лениво передвигаюсь по залу, делая
вид, что меня не интересуют картины. Но возле одной все же
торможу.
Штормовое море. Мазки крупные и
чёткие. И цветовая гамма прикольная. Особенно насыщенный
бирюзовый.
– Моя любимая, – девчачий голос
звучит из-за спины. Новенькая в абсолютно безразмерном свитере и с
папкой в руках пристраивается рядом. – Вот этот бирюзовый просто
обожаю.
Она с интересом рассматривает
картину, а я её. Зачем уродовать себя дурацким пирсингом? И так не
красотка.
– Я здесь уже в третий раз, – она
никак не угомонится. Как ее там зовут? – Ты ведь тоже рисуешь?
– С чего ты взяла?
– Краска на пальцах. Не
оттирается?
Глазастая.
Я убираю руки в карманы брюк.
