Пальцы уже немеют от холода, но из
подъезда никто не выходит. Ключей у меня нет и я не могу зайти
внутрь. Перевожу взгляд с подъезда на автомобиль моего мужа, что
припаркован прямо напротив, и тут большой черный внедорожник словно
по волшебству заводится.
Я отхожу назад, вплотную к дому,
чтобы, не дай бог, никто не увидел меня из окон. А затем вдоль
подъездов иду за дом. Захожу за угол и останавливаюсь.
Успокаиваю себя тем, что осталось
подождать всего-то каких то десять-пятнадцать минут, пока машина
прогревается, и тогда я узнаю… я узнаю с кем провел эту ночь мой
муж. Я… увижу все своими глазами и даже подниматься не
придется.
Еще десять-пятнадцать минут на
двадцатиградустном морозе не повредят моей беременности. Никак. Я
очень тепло одета. Успокаиваю я себя. Хотя до конца сама еще не
верю в то, что вообще беременна. В то, что у нас наконец-то это
вышло.
Тринадцать лет брака. Десять лет
бесплодных попыток забеременеть. Мы пробовали даже эко… дважды — не
вышло.
И вот… когда уже никто не верил, ни
он, ни я на тесте засветились две полоски. Я не побежала говорить
ему сразу. Я сначала проверила все у врача, а потом решила устроить
мужу сюрприз, но на мое приглашение в ресторан Давид сказал, что
уезжает этим вечером за город, что его попросил друг о помощи, и он
приедет утром в субботу, а после мы поговорим.
Меня даже не насторожило его
“поговорим”. Я просто отменила столик в ресторане и продолжила
заниматься своими будничными делами, то и дело разглядывая снимок
узи, который уже успела сделать.
Но вечером, желая снова полюбоваться
на снимок нашего малыша, я случайно нажала на всплывшее вверху
сообщение из домового чата нашей старой квартиры. Мы не жили в этом
многоквартирном доме уже восемь лет. А чат остался… и кто-то в этом
чате жаловался на наглого типа, что припарковал свой внедорожник на
его место.
Я глазам своим не поверила, когда
увидела на фотографии машину своего мужа. Машину, на которой он
якобы уехал из города.
Поехать на старый адрес сразу мне не
хватило духа.
Так же как и начать названивать мужу
и расспрашивать.
Мне стало так страшно. И непонятно
от чего страшнее, от того, что он соврет или от того что скажет
правду.
Я верила ему безусловно. Все
тринадцать лет нашего брака. Верила как никому и никогда, и
понимала, что поверю и сейчас. Во все, что он мне скажет. Я просто
малодушно струсила, напилась пустырника, который мне и так
прописала гинеколог и уснула.
И вот … еле дожив до утра, я стою
тут как какая-то шпионка под собственным домом. Прячу руки в
карманы, а нос под большим шарфом, но это не помогает. Мне все
равно очень-очень холодно.
В этот момент я ненавижу себя за то,
что так и не выучилась на права. Господи, мне почти тридцать пять,
а я даже не в состоянии проследить за мужем в комфорте. Стою на
улице, как подросток какой-то и выглядываю из-за угла.
А еще у меня нет ни одной подруги,
которую можно было бы попросить в такой момент о помощи, потому что
выйдя замуж за Давида, я перестала общаться практически со всеми. У
меня не осталось никого. Только муж, которого заполнил собой весь
мой мир. Муж, которого я безумно люблю.
Раздается характерный звук домофона,
говорящий о том, что с той стороны кто-то нажал на кнопку, и дверь
подъезда сейчас откроется.
Я зажмуриваюсь, понимая что не
боялась так ни разу в жизни. Даже когда делала тесты после ЭКО. И
распахиваю глаза - перед смертью все равно не надышишься.
Когда я открываю глаза я вижу своего
мужа, размашистыми шагами идущего к машине, а рядом с ним семенящую
женщину. Дыхание сбивается, слезы застилают глаза, и тут же
замерзают на ресницах.
