Он крался сквозь лес подобно зверю: невероятно быстро и тихо. Он совершенно не чувствовал усталости. Голова отягощалась одной единственной важной целью, достижения которой он хотел добиться в самые кротчайшие сроки.
Несмотря на то, что он достаточно стремительно продвигался через дикую чащу, на путь по нормальной дороге ушло бы гораздо меньше времени. Однако он выбрал наиболее тернистую тропу, поскольку не желал встречаться с людьми, могущими стать серьезной проблемой.
На границе слышимости раздался легкий шорох. Волк расчетливо преследовал его в течение нескольких последних часов, но настал момент с ним покончить. Он вышел на небольшую прогалину и обернулся. Два волчьих глаза злобно светились в ночной темноте, впившись холодным хищным взглядом в добычу. Жаль, что роли распределялись совсем иначе.
Донеслось рычание. Волк старательно изготовился для воспроизведения прыжка. Человек молитвенно вознес руки к черному небу, а когда свирепый зверь бросился на него, дабы убийственно впиться в глотку, он резко выхватил из ножен длинный меч и в молниеносном выпаде насквозь пронзил наивное животное.
Через несколько минут он уже разделывал тушу прежде гордого и опасного существа. Они имели очень много общего. Две одинокие души, вынужденные любыми методами выживать в неописуемо жестоком и неприветливом мире.
Человек внимательно осмотрел победоносный клинок. Неисчислимые десятки раз он проливал им кровь. Впрочем, наемники всегда располагали подобными особенностями послужного списка.
Он аккуратно сложил свежие куски мяса в практичную дорожную сумку и чрезвычайно расторопно двинулся дальше. Шагать оставалось предельно мало. Он уже пребывал в полной моральной готовности.
Роман опять распластался на земле. От полученных по собственной же инициативе увечий он с трудом держался в сознании. Парень самоотверженно тренировал боевые навыки, понимая, что вселенная не примет его слабым. Он приходился местному князю сыном, но не собирался сидеть в отцовских хоромах и посвящать жизнь бесконечным утехам.
В семнадцать лет Роман располагал феноменальным умом и завидной силой. Он с раннего детства рос в окружении прекрасных учителей и опытных дружинников. Скоморохи и шуты, упрямо отторгаемые деловитым княжичем, оставались безработными.
Старый и умудренный участием во многих сражениях воин подошел к Роману и настойчиво протянул ему свою огромную жилистую ладонь. Парень сжал ее и медленно поднялся.
– Сейчас ты действовал гораздо лучше, – пробасил наставник грубым голосом, слегка похваливая статусного ученика. – Только про защиту часто забываешь. Это достаточно плохо.
– Давай попробуем снова?
– Нет, – категорично ответил воин, и, нахмурившись, небрежно кивнул на запад. – Скоро явно начнется мощная гроза. Стихия приносит страдания.
– Она еле ползет. Успеем.
Глаза воина сверкнули строгостью.
– Достаточно. Я должен подготавливать, а не доводить до смерти.
– Хорошо, – смирился Роман после маломальских колебаний. – Благодарю тебя за очередное полезнейшее занятие, Болли. Огромное человеческое спасибо!
– Рад служить вам и вашим родителям, княжич.
– Называй меня Ромой. Мы не торговые соглашения подписываем.
Старый воин улыбнулся и кротко поклонился Роману, который почтительно откликнулся тем же. Похлопав друг друга по плечу, они вместе двинулись в гридницу, принимавшую символическую вечернею трапезу.
Князь Владимир, со всех сторон плотно окаймленный соратниками, красовался в центре длинного дубового стола. Когда Болли и Роман небрежно ввалились в уютное и светлое помещение, их тепло встретили и мгновенно упросили разделить общий прием пищи.
