Поздравляю, вы в Заунывненске (непредумышленное вступление)
С вами Рина Церус. Я буду вашим печальным гидом здесь, в самом безблагодатном населённом пункте Этой Страны.
Заунывненск – город в Усть-Задупинской области. Один из мировых лидеров в сфере производства шлаков и канцерогенов. Градообразующее предприятие – Заунывненский ордена Тленина шлакоизготовительный комбинат (владелец – г-н Мордашников).
Помимо Шлакоизготовительного комбината, в городе можно найти Заунывненский институт чеготоведения и Драматичный театр музыкальной трагедии. Сфера интеллектуального досуга широко представлена лавочками у подъездов, а также сетью алкомаркетов «Чёрное и серое». Да, есть ещё Дом культуры шлакоизготовителей. При нём действует студия народных танцев «Дубинушка», хор ветеранов «Подколодушка» и школа фотомоделей «Ябагиня». Раньше была ещё студия красоты «Какангел», но её, увы, закрыли по решению суда, а её владелицу – по статье 240 УК (части 1,2,3).
В этом печальном сборнике вы обнаружите сказки про Тлену Безысходнову, а также познакомитесь кое с кем из её земляков: школьником Уколей Козлищевым, инженером Тщетновским, журналистом Мимосмысловым и прочими обитателями легенДРаного Заунывненска.
Тлена и старушка с косой
В городе Заунывненске, в серой хрущёвке на улице Тленина жила-была девочка Тлена Безысходнова. Ходила через дорогу в Очень Среднюю Школу, собиралась поступать в Заунывненский Ордена Тленина институт чеготоведения, на факультет филолохии или демагогики, уж куда повезёт по баллам. Училась Тлена средненько, ибо тлениво было, да и учителя были так себе. И вот однажды, возвращаясь из школы, Тлена потеряла ключи от квартиры и смысл от жизни. Обнаружив такую пичаль-биду возле своего подъезда, Тлена села на раздолбанную скамеечку и принялась в задумчивости тереть облупленным носком дерматинового ботинка чей-то слюнявый окурок. В грязь под ногами закапали слёзы.
Мимо шла костлявая старушка в чёрном, с косой. Коса была тоненькая и седая, уложенная на голове старушки корзиночкой. «Почему ты плачешь?» – спросила старушка с косой. «Я потеряла ключи от дома и смысл от жизни, – ответила, всхлипнув, Тлена. – Теперь меня мать убьёт».
«Не плачь. Пошли поищем вместе. Мне ведь делать всё равно нечего», – сказала старушка с косой.
И они пошли. Обрыскали ломаные кусты в палисаднике и площадку с детской горкой, что вела прямиком в лужу. Нашли смятую банку из-под «Яги», разбитое зеркальце и разодранную в клочья открытку-валентинку. Ещё нашли облезлый остов прошлогодней ёлки с обрывками помутневшей канители. Безголовую куклу нашли. Чьи-то какашки нашли. Возле проезжей части наткнулись на кроссовку «adeadass», а в нескольких метрах от неё – на вторую.
Смеркалось. Дул мрачный ветер, завивая по подворотням кривые мусорные вальсы. Использованные шприцы катились по земле, натыкаясь на обрывки местной газеты со статьями про славу людей труда и советами, как в домашних условиях приготовить хрен. Зажглась вывеска бюро ритуальных услуг, а рядом – лампочка над пивной. В соседнем квартале гудела пьяная брань и вздымался истеричный женский рык. За чьей-то открытой шторкой синими пятнами мельтешил телевизор. В телевизоре кого-то убивали. А может, там выступал президент на съезде партии «Крысиная Россия».
Внезапно старушка пнула что-то ногой, и оно зазвенело. «Мои ключи!» – взвизгнула Тлена, и по её мышиному личику пронеслась гримаса надежды и суетливой радости.
Да, это были ключи. Правда, без брелока в виде розового сердечка. Брелок оторвали и, видимо, свистнули, а ключи бросили под ноги. «Да-да, на этом месте за мной гнались мальчишки. Они хотели бросить в меня тряпку из школьного туалета… Потом меня здесь чуть не сбила машина, я еле-еле отпрыгнула в сторону, сумка расстегнулась… – бормотала Тлена, вспоминая. – Но почему же мы нашли только ключи? Было же КОЕ-ЧТО ещё…»
