«Рыба или мясо?» – я очнулся от приятного, расслоившегося на отдельные слоги голоса стюардессы. Откинул столик и только смог раскрыть рот, как она возразила: «Рыбы уже не осталось, простите, вот говядина с рисом». Ничего не хотелось, но я решил поесть впрок, так как знал, что прилетаем мы поздно и я вряд ли отыщу какой-либо открытый ресторан. Механически проглотил ужин, запивая томатным соком. Тело затекло, вбитое в тесное межкресельное пространство (на кого вообще рассчитаны эти сиденья?). Я попросил соседа выпустить меня пройтись. В хвосте самолёта, возле туалета, – небольшой закуток. Я присел несколько раз, привстал на цыпочки, дежурно вращая ступнями то по часовой стрелке, то против. Приседая, наткнулся взглядом на затылок на последнем ряду, развернувший El País>1. Огромная статья во весь разворот с непереводимым каламбуром в заголовке: «¿Adoptado no adaptado?»>2. «О, Господи! И здесь про это? Никуда не деться», – подумал я про себя, но, видимо, как-то громко или непроизвольно произнёс какой-то звук, потому что господин обернулся, улыбнулся мне и спросил:
– Вы что-то сказали?
– Я? Нет! – мой ответ прозвучал на выдохе, так как в этот момент я продолжал приседать и говорил чуть запыхавшись. Он посмотрел на меня с интересом.
– Вы говорите по-испански?
– Да. Могу защититься.
– И напасть, я думаю, тоже.
Опять каламбур.
– Где учили?
– В институте, но у меня большая практика, я много раз был в Испании.
– Интересно! Где, например?
– Проще сказать, где я не был… Мадрид, Барселона, Сарагоса, Севилья, Тенерифе, Коста-дель-Соль…
– Достаточно, хватит, я понял, что вы были везде. Чем занимаетесь?
– Я переводчик.
– Ну, тогда все понятно, то есть Испания – ваша профессия?
– Вроде бы да, – я пожал плечами.
– Сводит ноги?
– Частенько.
Он встал, показал мне пару упражнений, которые я знал, – но сделал вид, что в моём арсенале их нет.
– Меня зовут Артуро, – он протянул руку.
– А меня Алексей.
– Алексей – это Алехандро или Алекс? – этот вопрос задаст девять испанцев из десяти.
– Алексей.
– Давай на «ты».
«Наконец-то, – подумал я. – Общаться на «вы» по-испански – одно мучение».
– Я журналист. Был в России, собирал материалы по одному жуткому делу.
– «¿Adoptado no adaptado?» – вопросительно кивнул я.
– Именно. Название классное, правда?
– Да, неплохое.
– В Испании зреет грандиозный скандал по этому поводу. Ты же понимаешь. У нас тихая спокойная жизнь. Все работают и обедают по часам. Ничто не нарушает привычный ритм и распорядок. Представь себе: маленький городок – и вдруг убийство.
В самолёте было жарко. Система кондиционирования не справлялась. Артуро расстегнул молнию на кофте. Из-под неё высунулась футболка с рекламой и символами велогонки Vuelta>3. Он заметил мой взгляд и, похлопав себя по груди, объявил: «Я занимаюсь велоспортом. Рекомендую. Могу проехать за день 150 километров».
– Ты ездишь по специальным дорожкам или по обычной трассе?
– Конечно по обычной трассе!
– И тебе не страшно?
– Нет. У нас все уважают велосипедистов.
Я подумал: «Сказать ему, кто я? Да нет, наверное, не следует. Надо для начала добраться до места, во всём разобраться». То, о чём писали газеты, было ужасно, но я никак не мог поверить в это.
– Ты был в России? Удалось что-то расследовать?
– Я в принципе и до этого был в странах третьего мира… Прости, что я так назвал твою родину.
– Нет, я не обижаюсь, я привык к тому, что в России первый мир вперемежку с третьим. Особенно в нравах.
– Вот-вот. Я был удивлён. Сверкающие огромные «мерседесы», ползущие от ресторана к ресторану в центре Москвы, и ужасающая, гнетущая атмосфера провинции, где в основном и расположены приюты. Да и сами детдома по нравам и атмосфере напоминают больше тюрьмы или колонии… У меня выйдет ряд статей по этому громкому делу. Переполошилась вся страна. Тема очень болезненная.
