С момента взрыва, причины которого так никто и не понял, прошло около недели. Димка сбился со счёта. День сменял ночь, и в окна ненадолго проникал свет, осторожный такой, ненавязчивый. Солнце не показалось ни разу. Плотная стена тумана окутала злополучное место. И это был не лёгкий шёлковый туман, что по утрам стелился над дорогой, а густая белая с желтизной липкая завеса. Лес повалило в радиусе десятков метров, а левое крыло колледжа как раз то, где располагалась преподавательская, ушло под землю, и скрылось под толщей воды и грязи. Паника уже стихла. Изредка какая-нибудь девчонка всхлипывала в углу, но её быстро утешали очередной сказкой про отряды МЧС. Утешали, скорее, не ради неё самой, а чтобы истерика не запустила цепную реакцию.
– Крайнов, ты почему сидишь один? Хочешь, поговорим? – над головой раздался гнусавый голос Марии Михайловны. Димка видел, как математичка глотает слёзы, пытаясь казаться сильной. Она осталась одна из преподавательского состава, и, глядя на неё, Димка мысленно усмехался, ведь она не оказалась в преподавательской только потому, что он слишком затянул с решением уравнения у доски.
Тот урок Димка не забудет никогда. Мел раздражающе скрипел по стеклу, и так же мерзко за окном скрипели на ветру сосны. Димка стирал мокрой тряпкой написанное и писал снова, но ответ всё равно был неверным. Аудитория злилась и веселилась одновременно.
– Крайнов, ты задерживаешь всех, – сказал Мария Михайловна, – знаешь, я обратилась к старосте второй группы с просьбой позаниматься с тобой математикой, и она обещала помочь, очень отзывчивая девочка.
Димка сморщился, но возразить не успел. Раздался глухой удар под полом. Мебель подпрыгнула. Мария Михайловна вскрикнула и полетела на Димку, а он полетел к двери и ударился об косяк спиной. Все, кто был в аудитории падали и кричали. Словно что-то разорвалось под землёй, и волна грязи и камней поднялась выше оконных проёмов, закрывая дневной свет, а потом с грохотом рухнула, чудом не выбив окна. Димка накрыл голову руками, ожидая, что сейчас на него обвалится потолок, но оглушительный треск донёсся со стороны левого крыла. С трудом поднявшись на ноги, он вывалился в коридор, когда снова тряхнуло здание. Клубы серой пыли заполнили всё пространство, где бегали и натыкались друг на друга студенты. Пыль мигом забилась в нос и рот, стало трудно дышать, Димка натянул на лицо джемпер и бросился в левое крыло. Но там его не оказалось. Только погнутая арматура торчала из обломков стен. На месте левого крыла пролегла глубокая траншея, заваленная грудой бетона, металла и дерева.
Он спрыгнул на то, что раньше называлось крышей, а теперь сравнялось с полом, следом попрыгали и другие ребята, они вместе растаскивали куски железа, с трудом сдвигали бетонные глыбы в попытках извлечь хоть кого-нибудь из завалов, и только когда ноги оказались по колено в ледяной воде, поняли, что дальнейшие поиски живых бессмысленны. К утру остатки левого крыла полностью ушли под воду.
– Нет, – помотал головой Димка. Мария Михайловна опять затянет песню о том, что вот-вот прибудет помощь, найти нас с вертолётов не составит труда, и уже наверняка подняли тревогу.
Он в это не верил. Связь пропала в один момент, как и электричество, близкие должны были уже хватиться, и, вероятно, искали тех, кто неделю не отвечал на звонки. Однако экспериментальный лесной колледж просто сгинул в зыбучем тумане, как в бермудском треугольнике.
– Ну что пацаны, жрачки осталось дня на три, так что уменьшаем порцию, – крикнул Родин, входя в аудиторию. Он мотнул головой в сторону двери, и студенты гуськом потянулись в столовую.
– Правильно, Славик, молодец, что взялся контролировать запасы, – сказала Мария Михайловна, – мы должны продержаться до прихода помощи, – она повысила голос. – Слышите, ребята? Берегите силы.
