В понедельник, несмотря на прошедшие выходные дни, напряжение только усилилось. Ведущие новостей раздраженно, из последних сил соблюдая профессиональную этику, буквально плевались в экраны, читая всё, что вываливал на воспаленный мозг редакторский отдел. Казалось, нет предела тошнотворной ленте бесконечных дебатов, выводов экспертов, заявлений и прочей шелухи, насыщавшей эфир. Как всегда, при неустойчивости и непонимании самого процесса, псевдоспециалисты сыпались, как из рога изобилия. Фон был только один: очаг напряженности международных отношений и взаимные упрёки, отсутствие диалога и надутый патриотизм.
Перещелкивая каналы, с пультом в одной руке и кружкой кофе в другой, Сергей разочарованно смотрел на экран. Менялись лица и логотипы, а суть оставалась прежней.
– Выключи ты эту дрянь! – попросила жена, заходя на кухню.
– М-да-а-а, ты права.
Он бросил пульт и, опершись рукой на столешницу, отхлебнул кофе. Маленькая капля слетела с губ, и он инстинктивно отодвинулся назад. Она заметила это и нахмурилась, осматривая рубашку. Сергей отвел в сторону руку с кружкой, посмотрел на галстук, рубашку, брюки и увидел пятнышко на кафеле.
– Мимо! – сказал он, улыбаясь.
Она покачала головой, наигранно нахмурившись, присела и вытерла след от кофе тряпкой.
– Опять завтракаешь одетым.
– Опаздываю.
– Зачем ты вообще сегодня поедешь на работу?
– А ты?
Она села за стол, принялась намазывать тост маслом.
– Мне нужно. Куда они без меня? И потом, – она подняла глаза к потолку и, жуя, добавила: – всё равно везти Вадика. Я могу его завезти.
– Сам пока не знаю, но лучше буду в офисе.
– Позвони, – она осторожно отхлебнула горячий чай, – может быть, там вообще никого не будет.
– Хотел посмотреть новости, послушать про бардак. Они, походу, решили на всех положить…
Жена поморщилась.
– Ничего нового. Даже в выходные поменяли программы: сплошные дебаты… Тошнит.
Он сел за стол, поставил кофе и облокотился, наклонившись вперед.
– Всё это немного пугает.
– Конечно, на работу уже не раз звонили с проверкой планов по развертыванию госпиталя.
– Откуда? Из штаба гражданской обороны? Прикольно…
– Без понятия. Просто эта ерунда пылится где-то в шкафу не один год. В феврале начинаются проверки.
– Сейчас сентябрь.
– Ну, вот и странно.
– Ты разве ответственная?
– Нет. Ответственный – директор. Я же, как врач, – военнообязанная.
Он покачал головой.
– Курс опять вырос. Видела? Хотя неделю назад вышло распоряжение заморозить все цены на продукты и бензин.
Она улыбнулась и, протянув руку, погладила его по щеке.
– Какая разница, что с валютой, нам всё равно. Всё оставили в отпуске.
Они на минуту задумались, вспоминая жаркие дни августа и две недели, проведённые вдали от всей суеты душного города. Свободное время, чтобы быть ближе друг другу и детям, в кругу семьи, с возможностью просто поплавать и забыть обо всём. Им нравилось это ощущение, и на губах словно ещё чувствовался вкус солёной воды. Словно и не было навалившейся действительности после прилёта назад. Прошло только три недели, и как уже всё покрылось дымкой в воспоминаниях.
Она посмотрела на нахмурившегося мужа и ткнула легонько пальцем между бровей. Сергей откинулся на спинку стула и отпил свой кофе.
– Я сейчас пока ничего не вижу страшного. Из всех звонков, что до меня доходят, только запросили статистику по вакцинации, да эти планы. Я их нашла и отдала. К чему? Зачем? Меня, по крайней мере, не спросили.
– Директор тоже не в курсе?
– Я её и не вижу, она постоянно в комитете на совещании.
– Всё в каком-то бардаке. Словно накручивается, – констатировал он.
