Завтрак для чемпионов

«Эта книга – мой подарок самому себе к пятидесятилетию.

В пятьдесят лет я так запрограммирован, что веду себя по-ребячески; неуважительно говорю про американский гимн, рисую фломастером нацистский флаг, и задики, и всякое другое.

...Думаю, что это – попытка все выкинуть из головы, чтобы она стала совершенно пустой, как в тот день пятьдесят лет назад, когда я появился на этой сильно поврежденной планете.

...По-моему, так должны сделать все американцы – и белые и небелые, которые подражают белым. Во всяком случае, мне-то другие люди забили голову всякой всячиной – много там и бесполезного и безобразного, и одно с другим не вяжется и совершенно не соответствует той реальной жизни, которая идет вне меня, вне моей головы».

Курт Воннегут

Жанры:	Социальная фантастика, Зарубежная фантастика
Цикл:	Не является частью цикла
Год публикации:	Неизвестен

Читать онлайн Завтрак для чемпионов

Предисловие

Название «Завтрак для чемпионов» запатентовано акционерной компанией «Дженерал миллз» и стоит на коробке пшеничных хлопьев для завтрака. Титул данной книги, совпадающий с этим названием, никак не связан с акционерной компанией «Дженерал миллз» и не служит ей рекламой, но и не бросает тень на ее отличный продукт.

Той Фиби Хэрти, которой я посвящаю эту книгу, давно, как говорится, нет в живых. Когда я с ней познакомился – к концу Великой депрессии, – она жила в Индианаполисе и уже вдовела. Мне было лет шестнадцать, ей – около сорока.

Она была богата, и, однако, всю свою взрослую жизнь она ежедневно ходила на службу и работала не переставая. Остроумно и толково она вела отдел «Советы влюбленным» в «Индианаполис таймс» – хорошей газете, ныне усопшей.

Усопшей...

Кроме того, Фиби Хэрти сочиняла рекламу для владельцев универмага «Вильям Блок и Компания» – этот универмаг до сих пор процветает в здании, выстроенном по проекту моего отца. Вот какую рекламу Фиби Хэрти сочинила для осенней распродажи летних соломенных шляп: «За такую цену можете даже пропустить эту шляпу через лошадь и удобрить ею ваши розы».

Фиби Хэрти подрядила меня писать рекламу готового платья для подростков. Мне полагалось и самому носить ту одежду, которую я расхваливал. Это входило в мои обязанности. И я очень подружился с двумя сыновьями Фиби Хэрти, моими сверстниками. Я вечно торчал у них дома.

Не стесняясь в выражениях, она откровенно разговаривала обо всем и со мной, и со своими сыновьями, и с нашими подружками – мы часто приводили их к ней домой. С ней было весело. С ней я чувствовал себя свободно. Она приучила нас не только называть своими словами все, что касалось секса, но и говорить в непочтительном тоне об американской истории и всяких знаменитых героях, о распределении земных благ, об учебных заведениях – словом, обо всем на свете.

Теперь я зарабатываю на жизнь всякими непочтительными высказываниями обо всем на свете. У меня это выходит довольно грубо, нескладно. Но я стараюсь подражать непочтительному тону Фиби Хэрти – у нее все выходило удивительно тонко, изящно. Мне кажется, что ей было легче найти нужный тон, чем мне, потому что во время Великой депрессии настроение у людей было другое. Тогда Фиби Хэрти, как и многие американцы, верила, что народ станет счастливым, справедливым и разумным, как только наступит «просперити» – благосостояние.

Теперь мне уже никогда не приходится слышать это слово – «просперити». А раньше оно было синонимом слова «рай», И Фиби Хэрти могла верить, что непочтительное отношение, которому она нас учила, поможет создать американский рай.

Нынче такое неуважительное отношение ко всему вошло в моду. Но в американский рай уже никто не верит. Да, мне ужасно не хватает Фиби Хэрти.

Теперь – о подозрении, которое я высказываю в этой книге, будто все человеческие существа – роботы, механизмы. Надо принять во внимание, что в Индианаполисе, где я рос, очень многие люди, особенно мужчины, страдали локомоторной атаксией, часто наблюдающейся в последней стадии сифилиса. Я часто видел их на улицах и в толпе у цирка, когда был мальчишкой.

Эти люди были заражены крошечными хищными винтиками-спирохетами, видимыми лишь под микроскопом. Позвонки больного оказывались накрепко спаянными друг с другом после того, как эти прожорливые спирохеты съедали всю ткань между ними. У сифилитиков был удивительно величественный вид – так прямо они держались, уставив глаза в одну точку.

Как-то раз я увидел одного из них на углу улиц Меридиен и Вашингтонской, под висячими часами, сделанными по эскизу моего отца. Кстати, этот перекресток прозвали «Америка на распутье».

Сифилитик стоял на этом распутье и напряженно думал, как бы ему заставить свои ноги сойти с тротуара и перейти Вашингтонскую улицу. Он весь тихо вибрировал, как будто у него внутри застопорился какой-то моторчик. Вот в чем состояла трудность: участок мозга, откуда шли приказания к мышцам ног, был сожран спирохетами. Провода, передававшие эти приказания, уже лишились изоляции или были проедены насквозь. Выключатели по пути тоже были намертво спаяны или навечно разомкнуты.

Продолжить чтение

Отзывы

Не люблю мейнстрим и все, что с ним связано, однако часто подпадаю под его влияние. Именно так я и нашла "Завтрак для чемпионов" Курта Воннегута. С этим автором не была знакома ранее, но,полагаю, что у нас будут длительные и надежные отношения. "Завтрак для чемпионов" - это книга нескольких главных героев. Такими являются и Дуэйн Гувер, и Килгор Траут, и сам автор, а также вся Америка с целым комплексом проблем и разочарований. Композиция книги состоит из двух сюжетных линий, которые переплетаются: это линия продавца понтиаков, который постепенно сходит с ума, а также линия писателя-фантаста, который и является причиной безумства Дуэйна. Они проживают достаточно сложный и своеобразный путь, который приводит каждого в один момент времени. Именно роман Траута окажет губительное воздействие на разум Дуэйна, открывшего для себя столь желанную истину: он единственный, кто имеет свободную волю, все остальные - запрограммированные роботы-машины. Проблема машинизации человечества является одной из главных в произведениях Воннегута, то и дело читатель сталкивается с человекомобилями или роботами, запрограммированными на удовлетворение. Линия Траута автобиографична, это герой, который встречается в нескольких романах Воннегута, который является его альтер эго. Невероятно увлекательно читать произведение, автор которого наблюдает вместе с читателем за своими героями. Даже задумываешь, а для кого пишет Воннегут: для читателя или для себя? Второе вполне вероятно, ведь его герои достаточно самостоятельны, слова одного из них способны преобразить самого автора, который перерождается, переосмысливая происходящее. Как великий создатель, Воннегут решает открыть тайну Трауту, встретится со своим героем, чтобы затем уйти в пустоту, раствориться. Какова реакция Траута?Как чувствует себя писатель-фантаст, который вдруг узнает, что сам является героем романа? "Вот что кричал мне Килгор Траут голосом моего отца: Верни мне молодость, верни молодость! Верни мне молодость!"Кто же на самом деле желает вернуть молодость: Траут или Воннегут? Это не все главные герои "Завтрака для чемпионов", ведь значительное место в романе занимает Америка 70-ых. Невероятный Воннегут изображает реальность, какой она есть. Американцам все показывают в картинках, это делает и автор, сохраняя привычку подписывать каждое изображение. Иногда сбивает с толку объяснение, казалось бы, самых понятных и простых вещей: что такое аист, что такое револьвер и прочее. Однако именно эти короткие и точные разъяснения обращают внимание на типичные проблемы или даже приводят в ужас от обыденного. Курт Воннегут описывает Америку со всеми проблемами: бедность, рабство, расизм, война и ее разрушительное действие, уничтожение окружающей среды, машинизация. Однако страшно другое: все проблемы Америки уже давно перестали быть проблемами одной страны. Книга Воннегута местами неприятная из-за оголения пороков человечества, местами дикая из-за особой манеры автора, однако ее хочется читать, после нее хочется думать, а значит это действительно что-то стоящее!

Да. Я прослушала человека, который говорил сам с собой. Я тоже так иногда делаю, мне это доставляет некий дискомфорт, но не сильно пугает. Не до конца понятно, что он хотел нам всем сказать, что мы все рехнулись? Ну так он рехнулся вместе с нами. Что мы все жестокие? Ну так он жестоко обращался со своими героями, хотя волен был этого не делать. Ладно, пусть все будет так. Я достаточно быстро забуду эту книгу, я уже не все помню в ней, поскольку подача очень хаотичная, сумбурная и как будто бесцельная. Или я тугая, что вполне реалистично. Кто-то что-то делал, ехал, не делал, мылся, не мылся, писал про космос и инопланетных существ, продавал машины, пил, был геем, ошивался около машин. Ну да и Бог с ними, мне все равно, ничего меня не тронуло и никто. Наверное такой цели у автора и не было, кажется, он просто хотел выговориться и немножко порисовать женские штанишки и прочее. И так далее.

Оставлю здесь приглянувшиеся мне цитатки.

В чем смысл жизни? Быть глазами, ушами и совестью Создателя вселенной, дурак ты этакий!

Может быть, Двейн Гувер и не знал, зачем он живет или что ему дальше делать со своей жизнью. Но одно он уже сделал правильно. Он поместил себя в безукоризненно удобный контейнер для человеческой особи.

Западная Виргиния была изуродована с ведома и одобрения исполнительных, законодательных и судебных органов правительства штата, облеченного властью, данной ему народом.

- Разные люди живут на белом свете, - сказал Траут.

Что же касается меня, то я когда-то пришел к заключению, что ничего святого ни во мне, ни в других человеческих существах нет и что все мы просто машины, обреченные сталкиваться, сталкиваться и сталкиваться без конца.

Он привыкал ко всему, к чему приходилось привыкать.

Вам будет интересно

Синяя борода

Курт Воннегут

Один из самых причудливых и загадочных романов Курта Воннегута, в котором он обыгрывает не только «мифологию искусства» ХХ века, но и архетипы «военной прозы» и мотивы древнегреческой мифологии. Автобиография вымышленного художника Рабо Карабекяна, карьера которого потерпела крах из-за некачественной краски, и история таинственной Цирцеи Берман, пытающейся изменить не только его жизнь, но и взгляды на искусство и свое место в нем, служат лишь обрамлением для притчи, по-новому трактующей известны...