* * *
– Ты что, предлагаешь лезть в это мерзкое болото?
Турист перевел взгляд с квакающей копошащейся топи на меня, недоуменно хлопая белесыми ресницами.
– Тебя может на руках перенести? – спросил я недовольно, удивляясь изнеженности парня. – Какого хрена вы тогда поперлись через Чертову гать? Надо было выбирать другой перевалочный пункт. До Городских развалин отсюда десять часов ходу по сплошному болоту.
Мы стояли на берегу цветущей зеленой речки медленно впадающей в болото. Утро было теплым и солнечным. На прочных мохнатых кочках сидели жабы, грея на солнце пупырчатые тельца, над заросшей ряской водой, порхали большие синие стрекозы, жужжали и другие насекомые, менее приятные. Болото жило своей обычной размеренной жизнью.
–Эд сказал, что это самый короткий путь до Городских развалин, – нахмурился турист.
– Это на самом деле так, – подтвердил я. – Но и самый мокрый.
Пару дней назад в бар китайца Линя пришел заказ на проводников с Чертовой гати. Старина Джо прислал заявку, надо было забрать от границы трех туристов. Наша группа как раз только прибыла из Лесного поселка, и никому естественно не хотелось тащиться в Гать, но Вожак думал иначе. И вот я, Снайпер и Француз проделав десятичасовой бросок через пятую точку Зоны, к вечеру добрались до Чертовой гати. Выходить в обратный путь решили утром.
В баре старого Джо нас уже ждали трое туристов – Макс, Фил и Эд. На вид им было от двадцати до двадцати пяти лет. Макс – невысокий, светловолосый парень, с белесыми ресницами и серыми глазами. Фил – среднего роста, темноволосый, с хитромордым выражением лица. Эд – высокий худой брюнет, с постоянно хмурым взглядом. Как всегда туристы были экипированы по высшему классу. Контрабандисты знали свое дело, и втюхивали парням все что надо и не надо.
Чертова гать хоть и была расположена недалеко от границы с Большой землей, вид имела самый потрепанный. В поселке нормальных домов было не больше десяти, все остальные покосившиеся развалюхи с прогнившими крышами. Видимо на постройки жутко влиял сырой климат. Бар на вид был еще крепкий, но давно нуждался в глубокой реставрации, собственно как и сам старина Джо, имевший на данный момент припухшую щеку и подбитый глаз. Увидев его, я не стал спрашивать подробности его преображения, захочет, расскажет сам. Но разговора не вышло, так как время было позднее, а мы были уставшими с дороги. Быстро перекусив, мы сразу отправились спать, чтобы рано утром выдвинуться в обратный путь.
И вот теперь стоя на берегу рядом с Максом, я слушал его недовольное нытье.
– Да там заразы всякой полно. Личинки, черви. И пиявки ядовитые, наверное?
– Угу, – промычал я, зевая. – И крокодилы блохастые.
В этот миг к нам присоединился еще один турист, шаркая ногами, он подошел к кромке реки подернутой мутной пленкой и брезгливо вгляделся в ее дно.
– Фил, там крокодилы, – сказал Макс. – Эд ничего не говорил о них?
– Какие еще на хрен крокодилы? – удивился парень.
– Блохастые, – проговорил Макс, и посмотрел на меня, понимая, что его обманули.
– Все, хватит ныть, собирайтесь в дорогу, – сказал я и, повернувшись, побрел снова к бару, на ступеньках которого сидели Француз и Снайпер, наблюдая за нами.
– Уговорил? – усмехнулся Француз.
– Да куда они нахрен денутся, – проговорил я, вынимая из кармана пачку сигарет и спички. – Личинки ему не нравятся, видите ли. Как будто я от них в полном восторге.
– Дакота! – окликнул меня старый Джо, выглянув из-за бани, и махнул рукой, призывая.
Я, подкуривая на ходу сигарету, подошел к нему.
– Тут творятся странные дела, – сказал старик и потер ладонью припухшую щеку. – На прошлой неделе пропал охотник, думали просто ушел в другой поселок. Вчера нашли его на островке одном, на болоте, с простреленной головой. Снайпер стрелял, наверное.
