- Катя, мы в жопе! - звенит в
переговорнике испуганный голос подруги. - Катя!
- Отставить панику! - на правах
командира нашего истребителя отрезаю я.
Легкая увеселительная космопрогулка
двух лучших курсанток Академии Объединённых Космических Систем
медленно, но верно катится в жо... идет не по плану.
Со второй попытки получается
отключить ассистент пилотирования.
Панель перед глазами вместо
нежно-голубой подсветки нервно моргает красным.
«Опасность перегрева ядра двигателя!
Опасность перегрева ядра двигателя!»
- Твою мать! - шиплю сквозь зубы и
щелкаю тумблеры стабилизации курса. - Ру, герметизируйся и
пристёгивайся допремнями. После отключай систему очистки и
циркуляции воздуха, гравитацию. Перепроверяй системы и
минимализируй энергопотребление.
- Это не поможет охладить ядро, -
бросает она, но четко следует моим командам.
- Не поможет, но снизит нагрузку на
это чертово ядро, - быстро активирую разворачивание
углепластикового скафандра и герметизацию лётного комбинезона. А
после снова и снова перепроверяю данные. - Твою мать!
Все выглядит очень скверно.
- Это же новейший космический
истребитель! - шипит Ру и быстро прокручивает на индивидуальной
панели список энергозатратных процессов.
Да, новейший и самый передовой. Беда
в том, что он экспериментальный. Чего мы с Ру как-то не учли, когда
на спор угоняли его с секретного уровня нашей Академии.
В первые минуты полета мы хохотали
как безумные от эйфори неконтролируемого старшими офицерами полета.
Нашего полета.
Первого самостоятельно космического
полета. Не орбитального, вокруг академии по учебным выверенным то
сотых световых минут маршрутам.
Две лучшие курсантки, подруги и уже
лицензированные пилоты второго уровня. Кто и мог провернуть такое
со всего нашего курса так это мы. И кажется, сейчас это может
закончится для нас плохо.
- Я отключила все, что могла, -
рапортует Ру.
Но панель и вся подсветка продолжает
нервировать ярко красным цветом.
Решаюсь на последний отчаянный
шаг.
Активирую открытие защитного кожуха
на приборной панели. Вставляю капитанскую ключ-карту в отсек.
- По моей команде вводи код
дезактивации системы защиты. Опускаем щиты, - запускаю на панели
необходимую программу.
Ру разворачивается вместе с
креслом.
Я не вижу ее взгляда. Но чувствую, в
нем напряжение и страх.
- Не смотри на меня так, - бросаю в
переговорник. - Это наш единственный выход. Ты сама видишь, что
ядро близко к критичекой точке. За ней будет точка невозврата.
- Кать, лететь в открытом космосе,
так близко в темному сектору с опущенными щитами -- это
самоубийство!
- Самоубийство было угонять
секретный экспериментальный истребитель двум курсанткам и совершать
на нем гиперпрыжок. А теперь это выживание. Если мы не опустим щиты
сейчас, то перегретое ядро без стабилизации очень скоро рванёт и
рассеет нас по темному сектору.
Она кивает.
- Вводи, - команду я и ставлю ладони
над виртуальной клавиатурой. Ру повторяет мои действия. - ИКС - 1,
ОМЕГА - 8, АР - 9, ЗЕТ - 00.
Щелкаю по последней клавише и
выдыхаю.
«Вы ввели команду отключения системы
безопасности истребителя малой дальности Космофлота Объединенных
Систем «ИКС-ШЕДО-0015» - раздаётся из динамика и моего
переговорника бездушный голос ассистента пилотирования.
- Я же тебя отключила, - снова
щелкаю тумблер, но голос продолжает.
«Команда не может быть принята.
Согласно директиве «АР-ОМЕГА-88-0...»
- Заткнись! - рычу я и пытаюсь
вывести на экран систему ассистента пилотирования и отключить ее от
энергии.
«Я не принимаю вашу команду.
Согласно директиве...»
- Да мы сдохнем раньше, чем ты
прочитаешь нам свою директиву! - рычу я.
Бездушный голос затихает. Панель
передо мной вспыхивает. Самостоятельно открывается программа
контроля за ядром.
