Антон
На кухне у меня сидела испуганная, дрожащая девчушка, в которой с трудом угадывалась некогда бойкая Нина. Я смутно помнил ее по единственной встрече в тире – тогда она была дерзкой, громкой и хотела перепробовать все оружие, до которого могла дотянуться. Сейчас от той девочки осталась одна тень. Пальцы, которыми она обнимала чашку, мелко тряслись, кожа с веснушками сделалась совсем белой. Пряди разной длины упали на глаза – она смахнула их рукавом растянутого свитера.
– Это же не игра, шеф, – выдавила Нина. – И не книга. А ты мне какую-то фэнтезюху про погодных теток рассказываешь.
– Пока что это ты мне ее рассказываешь. – Я подвинул к ней открытую шоколадку.
Под ногами копошилась Бублик. Мася важно разгуливала по краю стола, как бы невзначай поглядывая на шоколадку, но к Нине не приближалась.
Ванька привел ее полчаса назад. Проводил на кухню, где я сидел, бездумно просматривая вакансии охранников, сказал: «Она, походу, как Вера. Надо ей рассказать», – и вышел.
Мы остались вдвоем. Нина беззвучно плакала. Слезы капали в чай, оставляя дорожки на щеках. Я пытался прикинуть, сколько ей лет. Маленькая, щуплая, на лице ни капли косметики, руки в тонких шрамиках, как от перочинного ножика. Вряд ли больше шестнадцати – глаза совсем детские, доверчивые.
Дарина с ума сошла…
– Погоди реветь. Давай еще раз, сначала. Она просто позвала тебя? И ты пошла?
Нина всхлипнула, вытерев нос рукавом.
– Я же говорю. Гуляла по району. В наушниках. Случайно дошла до леса – у нас там недалеко. Потом дождь зарядил, сильный такой, хлесткий. Я хотела спрятаться под деревом, переждать. Но мне навстречу вышла женщина в длинном платье и спросила, куда я иду. Ну, я сказала: «Мне бы вообще-то домой»… А она позвала к себе. Я подумала: прикольно. Типа как Кейра из «Ведьмака», знаешь?
Я покачал головой. Видно, перед тем как Спартак застрелил Дарину, та все-таки успела передать силу: заманила к себе девочку, опоила своей кровью и поцеловала – правда, в лоб, а не в губы. Нина сбивчиво рассказала, что в домике ей предложили горячий напиток, похожий на вино. Она выпила его и в то же мгновение ощутила, что лес вокруг ожил.
– Я как будто волшебный эликсир попробовала – ну, тоже из игры. А потом увидела, как по деревьям течет энергия, как с неба льется дождь и впитывается в землю под слоем листьев… С тех пор все время ощущение, что погода мне подчиняется. Смотри. – Нина сжала кулак, и за окном грянул гром. Разжала – и по карнизу забарабанили косые капли. – Ты ведь тоже это видишь?
– Вижу.
– Вот! – с досадой воскликнула она. – Я сперва подумала: наркота. Хотелось попробовать, ну я и хлебнула. Но прошло уже пять дней, а оно не выветрилось. Сегодня ночью я уже было решила, что она меня отравила. Потом – что это прогрессирующая болезнь типа опухоли мозга или еще что. Написала Вано. Но если ты тоже это видишь…
Нина снова сжала кулак. Мася выгнула спину и зашипела, обнажив клыки, – от кулака Нины по столу расползлись черные трещины. На моих глазах дерево потемнело и расщепилось, будто обуглилось изнутри. Я быстро согнал кошку на пол.
– Тебе надо поговорить с Верой.
– Блин, шеф! – Нина всхлипнула и снова вытерла нос рукавом. – А можно без разговоров? Как-нибудь просто отмотать назад?
Отмотать назад. Мне бы кто позволил так сделать.
– Нельзя.
Я встал. Кухню заполнил запах влажной земли и хвои. Что-то примешивалось к нему – гнильца или мокрые листья, застоявшиеся в холодных дождевых лужах. От Веры тоже поначалу разило холодом, когда она пугалась или нервничала. Правда, Вера в основном все держала в себе…
