По правде говоря, мне кажется странным, что повесть Антонины Каримовой «Жила-была девочка…», напечатанная в свое время в журнале «Царское Село» и удостоенная в 2007 году премии им. Н. В. Гоголя на Санкт-Петербургском международном книжном салоне, до сих пор не пришла к читателю в виде книги. И если возникла возможность, наконец, издать эту повесть (вместе с другими произведениями автора) – обеими руками за такое издание!
Повесть «Жила-была девочка…», как и все написанное А. Каримовой, по крайней мере, в прозе – произведение открыто автобиографическое. Но в отличие от многих произведений подобного рода, автор не сосредоточен только на «себе любимом». Страницы ее повествования (всех повестей, включенных в книгу) густо населены людьми – ближними и дальними родственниками, соседями, соучениками, сослуживцами. Перед нами проходит целая галерея судеб, характеров – а ведь ничего более интересного нет на свет, как отмечал еще Достоевский. Наблюдательность, памятливость автора поразительны. В результате перед нами возникает живой, неприкрашенный «портрет» самой жизни – единственной и неповторимой, прекрасной и страшной. Жизни, в которой существуют непутевые пьяницы Степка и Петруха, где алкоголик-сын убивает по пьяни алкоголика-отца, и тут же, рядом, проходят под руководством энтузиасток-учительниц школьные олимпиады, спортивные соревнования, девочки в далеком селе «играют в балерин», мечтают сами когда-нибудь выйти на сцену – и у кого-то эта мечта даже сбывается.
Эмоциональным центром повести «Жила-была девочка…» является история Володи, первого мужа главной героини, честного, доброго и скромного человека, толкового инженера, которого новые «хозяева жизни» втягивают в свои авантюры, обирают, смешивают с грязью и доводят в итоге до безумия, до мании преследования и самоубийства. Такого в нашей литературе, кажется, еще не было.
Не было, как мне представляется, и такой героини как центральный персонаж повести, рассказчицы – прошедшей, можно сказать, все круги житейского ада, знакомой и с самой черной работой, и с предательством, и с безденежьем – но, вместе с тем, и с Апулеем, и с Томасом Манном, и даже с Карлом Поппером, чьи «симпатичные идеи» она подхватывает и пересказывает вслед за Даниилом Граниным. Потому что жажда знаний, тяготение к высокой культуре у нее поразительны столь же, как и жадный интерес к самой жизни.
Важным достоинством книги Антонины Каримовой является то, что при всей неприкрашенности рисуемых ею картин это отнюдь не «чернуха». Автор не плачется, не жалуется на жизнь. Она борется, бьется за себя и своих близких, за понимание добра и справедливости. И с полным основанием делает вывод: «И все-таки у людей есть надежда, а у страны – будущее». Этот вывод выстрадан – и поэтому дорогого стоит.
«Приподнимай людей, если ты их любишь, а не опускайся с ними еще ниже…»
Александр Нестеренко
С каких же пор я начала осознавать себя на свете? Пожалуй, самая первая запомнившаяся веха моей жизни – детский сад, куда меня привела девятилетняя сестра. Мне около трех лет. У порога Люда шепчет, пугая:
– Веди себя хорошо, а то тебя «выключат».
Я не знаю, что это означает, и полдня кошкой тихо обследую углы, со страхом поглядывая на необычайно большой черный выключатель на стене, с помощью которого, вероятно, и произойдет мое «выключение».
После обеда нас укладывают спать. В спальную комнату заходит в белом халате воспитатель с маской бабы Яги на лице, но голосом Зинаиды Ивановны велит засыпать. С трудом пытаюсь совместить эти два образа, боюсь, но успокаиваюсь, что ничего страшного не произойдет. Стоявшая рядом в кроватке девочка Надя от страха расплакалась и описалась. Воспитатель переодевает ее, а я лежу, замерев тихо, как мышка.
