Я родилась в Новосибирске, городе-миллионнике, но это не тот город, в котором я проживу всю жизнь. Моя жизнь закончится в другом месте, во время очередного неожиданного поворота моей судьбы. В моей судьбе полно таких переворотов, когда я разрушаю что-то старое и на обломках создаю новое. Впрочем, такое происходит не только со мной – то же самое происходит в масштабах всей страны. Уже прошло пять лет после дефолта 1998 года, а страна до сих пор переживает последствия экономического кризиса. Уже прошло пять лет после моей свадьбы, а я все еще переживаю последствия прошлого негативного опыта. Такова жизнь в эпоху перемен.
Сегодня обычное субботнее утро 2003 года, когда мегаполис еще отсыпается после тяжелой трудовой недели. Девятиэтажный человейник, в котором находится наша с мужем квартира, тоже еще спит. Весеннее солнце освещает небольшую спальню через открытое окно. С улицы слышны щебет птиц и редкие звуки машин на дорогах, чувствуется запах утренней свежести, – это время, когда жара и пелена смога еще не властны над городом.
В это безмятежное утро я тоже могла бы выспаться, если бы не кошмар. Мне снилось землетрясение, от которого я не смогла убежать. Уже проснувшись, чувствую, как земля уходит из-под ног, и мое сердце продолжает бешено колотиться. Смотрю на спящего рядом Славку и пытаюсь успокоиться.
Но этот коренастый, невысокий тридцативосьмилетний мужчина спит беспокойно, широко раскинув руки, – скомканное одеяло, сбитая в комок подушка, капли пота на лбу и намечающейся лысине. Спутанные седеющие волосы разметались по подушке, всклокоченная борода торчком, тонкие губы напряжены и крепко сжаты – они ни за что не выдадут его тайн.
Не красавец, конечно, но и я изменилась не в лучшую сторону. В свои двадцать девять лет, набрав лишние килограммы, чувствую себя «квашней», которая не влезает ни в одно приличное платье. Мне приходится подкрашивать темно-каштановые волосы, скрывая седину, и тщательно наносить макияж, маскируя первые морщинки. Вместе с лишним весом я приобрела одышку, тяжесть в ногах и неповоротливость, а потеряла гибкость, легкость и уверенность в себе.
Может быть, поэтому у моего мужа давно нет желания заключать меня в свои объятия – за время семейной жизни наши отношения сильно изменились.
Неизменным осталось только это жилище – все те же две комнаты в коммуналке: спальня и прямо напротив нее – рабочий кабинет мужа. Обычная трехкомнатная квартира, в которой мы живем, – это служебное жилье для преподавателей университета, где работает Слава, поэтому мы и называем ее коммуналкой. Третья комната – зал – часто меняет своих хозяев и подолгу пустует, поэтому мы хозяйничаем вдвоем. Год назад муж получил звание и должность профессора, поэтому у меня есть большая надежда на улучшение жилищных условий.
Супруг тяжело дышит во сне – видимо, ему тоже снится кошмар. Наверное, это наша семейная жизнь, как ужасный сон, не дает нам обоим спокойно спать по ночам. Мы уже давно два чужих человека, которые по привычке живут вместе на одной жилплощади. И это «привычное плохо» – как замкнутый круг, из которого я безуспешно пытаюсь найти выход.
Из коридора квартиры доносятся знакомые звуки. Цокая когтями по линолеуму, ходит туда-сюда большой друг нашей маленькой семьи породы чау-чау. Маленькие черные глазки-бусинки, добродушная рыжая морда, похожая на медвежью, и огромная грива, как у льва. Он весь важный, упитанный, с длинной родословной, поэтому его зовут Барон.
Вдруг ощущаю какое-то движение на кровати – это белоснежный сибирский кот Пушок грациозно, медленно идет ко мне по одеялу. Он, громко мурлыкая, ложится мне на грудь – и я сразу успокаиваюсь. Это сейчас он домашний и воспитанный, а до своего появления у нас Пушок был уличным котом, живущим «по законам джунглей». «Кто наглее, тот и прав!» – вздыбив шерсть, зашипел он, едва зайдя в нашу квартиру. И сразу же принялся воспитывать тогда еще молодого рыжего персидского кота Персика и крошечного щенка Барона.
