Своего духовного наставника Сяо Яо я встретил, когда мне было восемь лет и я страдал от болезни сердца. Тогда он показался мне просто добрым человеком, который с необыкновенным воодушевлением рассказывал колоритные китайские сказки. Он словно вызывал к жизни мифологических персонажей вроде Царя Обезьян, театрально имитируя их жесты и голоса, и преображал мою реальность в зачарованный мир, полный тайн и волшебства. Мне нравились все его истории, но теперь, вспоминая наши приключения, я понимаю, что ни одна из них не сравнится с повествованием о нашем совместном пути.
В моих детских глазах Сяо Яо выглядел самым обычным человеком, но в действительности он был буддийским монахом высокого сана, наделенным необычайными духовными способностями (пожалуй, в этом он мог бы и потягаться с героями своих волшебных сказок). Большую часть жизни этот человек провел в молитве и медитации в тихом монастыре среди туманных гор китайской провинции Хунань, пока однажды окружающий его мир внезапно не рухнул.
В 1966 году по Китаю, подобно лесному пожару, пронеслась «культурная революция», и за несколько месяцев хаоса страна изменилась до неузнаваемости. Религия была объявлена вне закона, а религиозные организации распущены. Вся прошлая жизнь Сяо Яо оказалась перечеркнутой. Он перебрался в Сянтань, мой родной город, и поселился в двух кварталах от дома моей семьи. Там ему пришлось заняться тяжелой и грязной работой. Однажды наши пути пересеклись, и бывший монах стал развлекать меня своими байками.
Люди в те дни не имели обыкновения распространяться о своем прошлом, особенно если прежде занимали высокое положение, а потом утратили его. И до тех пор, пока я сам не понял, кем мой новый друг был на самом деле, мне и неоткуда было это узнать: «рассказчик Сяо Яо» забавлял меня сказками, а «целитель Сяо Яо» потихоньку лечил мое больное сердце своей удивительной силой. Я просто любил этого доброго человека, приносившего мне радость и утешение.
Однажды Сяо Яо изъявил желание обучать меня боевым искусствам и руководить моим духовным развитием. Я согласился без раздумий. Поскольку в условиях политического климата того времени заниматься этим было небезопасно, я стал его тайным учеником и следующие тринадцать лет постигал систему, именуемую Даньмин-цигун, что в переводе означает «цигун эликсира света». Эта система включает в себя даосские, буддийские и шаолиньские практики, направленные на развитие тела, ума и духа.
Слово цигун состоит из двух частей: ци и гун. Здесь ци означает «жизненную силу» – невидимую, но ощущаемую энергию, которая пронизывает все человеческое тело, подобно электромагнитному полю, и поддерживает жизнедеятельность организма. У каждого из нас бывают дни высокой энергии и дни низкой энергии, и различие между ними определяется качеством ци. Слово гун переводится как «работа» или «практика».
Таким образом, цигун – это научный метод выработки жизненной силы посредством специальных практик и искусство применения этой энергии в служении Дао, или высшему благу. Когда мы практикуем цигун, каждый день может стать удачным.
Сяо Яо был воплощением пользы от цигун. Вокруг него была аура счастья и умиротворения, которая насыщала жизнь каждого, с кем соприкасался этот удивительный человек. С момента нашей первой встречи до дня, когда мы навсегда расстались, он с неизменной легкостью излучал сияние своей силы.
Все обстоятельства жизни Сяо Яо ясно указывают на то, что он не был счастливым человеком – во всяком случае, не в пору нашего знакомства. Восьмидесятидвухлетний старик, лишившийся всех привилегий, статуса и авторитета, связанного с высоким монашеским саном, он трудился на незавидной работе семь дней в неделю, в тяжелых условиях, без малейшей надежды улучшить свое положение. Он утратил все связи с бывшими братьями-монахами и учениками, у него не было семьи и не осталось родных.
