Пронзительно синело небо. Над головой ни одного облачка. А вот внизу, в ущелье густо клубились тучи. Ветер отрывал от них ватные клочья, тащил, растирал их об острые отроги скал. Легкие буквально похрустывали при каждом вздохе, сказывался недостаток кислорода. Майор Андрей Лавров тяжело бежал в гору по каменистому склону. На шее болтался короткий десантный «АКМ» с откидным прикладом, плечи оттягивал рюкзак жизнеобеспечения. А за спиной из-за каменистой гряды нарастал агрессивный стрекот вертолетных винтов. Рифленые подошвы берцев впечатывались в безжизненную почву.
Винтокрылая машина вознеслась над перевалом и тут же нырнула, пошла над самым склоном, стремительно приближаясь к Лаврову.
«Не успеть. Не укрыться». – Майор прикинул расстояние до группы камней и прекратил бесполезный бег.
Он развернулся, вскинул автомат и выпустил длинную очередь в блистер вертолета, сверкающий в солнечных лучах. В ответ тут же загрохотал крупнокалиберный пулемет, брызнул, запылил камень. Выстрелы ложились все ближе и ближе, вздымая пыль и фонтаны острых осколков.
Автомат в руках Лаврова замер, последняя гильза вылетела из-под рамки патронника. Вертолет висел, покачиваясь, совсем близко. Потоки воздуха, гонимые винтами, заставляли пригибаться, валили с ног. За стеклом читался силуэт пилота, рука которого лежала на гашетке. Майор развернулся и побежал к пропасти. Вертолет преследовал его, чуть ли не скреб своим острым носом по камням. Лавров видел приближающуюся бездну, чувствовал дыхание смерти за спиной. Он оттолкнулся от края скалы и полетел вниз, в клубящиеся в ущелье тучи. Веки сами собой сжались, чтобы Андрей не видел дна, приближающегося в облачном тумане.
И тут кто-то позвал его:
– Дядя Андрей, а дядя Андрей…
Майор Лавров вздрогнул и открыл глаза. Все так же пронзительно синело небо. В нем нарезал круги игрушечный вертолет, поблескивающий в лучах солнца. Комбат полулежал на старой раскладушке под яблоней.
– Дядя Андрей, ты что, заснул? – допытывался у него семилетний Пашка, сын приятеля, у которого майор проводил уже третий день отпуска.
В руках мальчишка сжимал пульт дистанционного управления игрушечным вертолетом.
– С чего ты взял? – Лавров пожал плечами, поднимаясь с раскладушки. – Просто вздремнул немного.
«Странное дело, – подумал комбат спецназа ГРУ. – Во время службы она – служба эта самая – никогда не снится. А стоит уйти в отпуск, как все сны только о ней».
Вокруг расстилался чудесный пейзаж, словно сошедший со страниц туристического фотоальбома. В спокойном озере отражалось небо. Зеленел луг. Живописная деревянная ограда с высокими воротами отделяла двор и сад деревенского дома от улицы, никогда не видевшей асфальта.
– Дядя Андрей, а ты тоже, как мой папа, раньше был десантником?
Майор ухмыльнулся. В знаменитом Рязанском военно-десантном училище он и познакомился с отцом Пашки, подружился с ним. Потом они вместе служили в Поволжье. Но после серьезного ранения, полученного во время выполнения секретного задания в Мьянме, друг Лаврова уже не смог вернуться в строй. Однако интереса к жизни не утратил, не спился, как случалось со многими. Он переехал жить на дачу, занялся садоводством, огородничеством.
– А теперь ты чем занимаешься? – расспрашивал мальчик.
Лаврову не хотелось расстраивать Пашку, говорить, что он сейчас комбат и продолжает службу в спецназе ГРУ. Мальчишке было бы обидно за отца, ведущего теперь тихую сельскую жизнь.
– В армии служу, – расплывчато ответил Андрей.
– С парашютом прыгаешь? Ты же майор. Я у папы на его страничке «Вконтакте» твою фотографию видел.
– Уже не прыгаю, – соврал Лавров. – Я теперь майор-интендант. Комбат по сапогам, камуфляжу, маскировочной сетке и парашютам. Что-то вроде заведующего складом. Ты думал, комбаты только такие, как в песне бывают – «летят самолеты и танки горят»?
