« Люди гибнут за металл…»
(Из арии Мефистофеля)
Часть 1. Секретный груз
Глава 1. В тундрах
Заполярье. Май 43-го. Лапландия*.
Над бескрайним морем голубых лапландских тундр, что, перемежаясь с сопками, тянулись от скалистых фьордов Норвегии до побережья Кольского полуострова, стоял полярный день. В лучах немеркнущего солнца искрился последний, еще не растаявший ноздреватый снег, зеленел ягель, блестели холодной водой небольшие озера, с которых доносились разноголосые крики вернувшихся с зимовки птиц.
На теплом шероховатом валуне дремал отощавший за зиму пестрый лемминг. Вдруг он насторожился, вскочил и с писком нырнул в щель. Оставив уютное место.
Из-за ближайшей невысокой сопки появились два человека. Они едва передвигали ноги и, подойдя к камню, устало присели на него. Вытянув вперед ноги.
Оба путника выглядели предельно изможденными, с серыми, заросшими щетиной лицами. На одном – высокого роста и с широкими вислыми плечами, были лопарский* колпак, выцветший солдатский ватник, драные бриджи и размокшие от воды пьексы*.
На втором, коренастом и непрерывно кашляющем, видавшие виды – черные матросская шапка и бушлат с позеленевшими латунными пуговицами, рваная на коленях брезентовая роба, а на ногах полуразвалившиеся кирзовые ботинки.
В руках высокий держал финский, с дырчатым кожухом, автомат «Суоми», а на поясе коренастого висел нож «пуукко»* с костяной рукояткой. За плечами у обеих висели серые тощие котомки.
На незнакомцев тут же навалилась дрема, и они, опустив головы, начали клевать носом.
Однако через минуту высокий вздрогнул, размежил веки и толкнул локтем напарника.
– Не спи, Сашок, замерзнешь.
– А, чего?! – испуганно вскинулся тот и недоуменно завертел головой. На длинной худой шее.
– Не спи, говорю, идти надо.
Они тяжело встали и, покачиваясь, побрели дальше. Над головой серебром мерцало небо, в глазах стояли надоевший пейзаж и резь от незакатного светила.
Примерно через километр тот, которого назвали Саней, упал лицом в пропитавшийся сыростью мох и вновь зашелся мучительным кашлем.
Высокий сплюнул и, вздохнув, тяжело присел на корточки рядом.
– Вставай, Сашка, вставай, вот эту марь пройдем и под сопкой отдохнем, – потряс за костлявое плечо спутника.
Тот со всхлипом поднялся, высокий обхватил его за торс и, спотыкаясь, хрипя, потащил дальше.
У относительно сухого склона сопки, поросшего багульником, оба повалились под чахлую березку и уснули.
Когда они открыли глаза, солнце все также сияло в высоком небе.
– Тим, а что сейчас, день или ночь? – невнятно прошептал Сашка.
– Я и сам не знаю, все в башке перепуталось от голода. Надо пашамать*.
– Надо.
Тим, так звали высокого, приподнялся, стянул с плеч котомку, раздернул ее горловину и достал оттуда вяленый кусок оленины. Вкусно пахнущий дымком и жизнью. Затем протянутой Сашкой финкой разрезал ее и большую часть отдал другу.
– Ты отдыхай пока, а я схожу туда, – кивнул он на синеющее неподалеку, окаймленное редким кустарником и карликовыми деревцами озеро. – Может какую птицу подстрелю или на худой конец зверушку.
– Это последний патрон? – прошептал обметанными жаром губами Сашка.
– Последний. Как и мясо, что дали лопари. Больше ничего нету.
Тим встал, звонко щелкнул затвором автомата и ушел к озеру. Через несколько минут оттуда донесся гулкий выстрел, после чего над сопкой пронеслась стайка птиц. Рассекая крыльями воздух. А чуть позже вернулся расстроенный Тим и в сердцах швырнул автомат на землю.
– Все, кончился наш «Суоми».
– А птица?
– Промазал, руки дрожат. Но ты не дрейфь, через неделю-другую птицы яйца класть станут, тогда заживем. А пока ягель жрать будем, прошлогоднюю морошку, что найдем, и кору с молодых деревьев. Все равно к своим выйдем. Вот увидишь.
