Я смотрю в окно.
Вернее – на свое отражение в нем, наложенное на осенний пейзаж.
Расплывчатое отражение, похожее на привидение мертвеца в багряно-желтом саду, где каждое дерево стоит примерно как одна человеческая жизнь.
Хотя нет.
Жизнь стоит дешевле.
Сегодня мой муж сказал, сколько стоит моя.
– Ты мне обходишься слишком дорого, хотя твоя жалкая жизнь не стоит и одного дерева из этого сада, – бросил он, застегивая на запястье браслет золотого «хубла».
Потом он ушел, в ярости хлопнув дверью.
Дверь выдержала удар. Жалобно звякнувшие часы, которыми он задел за косяк, – не знаю. Ничего страшного. Если что, он купит и новые часы, и новую дверь, и новую жену, рыдающую в подушку.
Я знаю, сколько стоит один дуб сорта «мидзунара», привезенный из Японии и прижившийся в нашем не всегда приветливом климате. Это очень дорого. Новая жена обойдется ему гораздо дешевле.
Правда, для этого придется куда-то деть старую…
Подушка – замечательное изобретение человечества. Изначально созданная для комфортного сна, она помогает отгородиться от мира, порой яростно кричащего тебе в уши. Упала на кровать, накрыла голову подушкой, прижала ее руками, чтоб не отняли, – и все. Есть только ты – и темнота за плотно сжатыми веками, которая не хлещет словами по душе так, что та рвется на части.
А еще в подушку можно плакать. До тех пор, пока слезы не закончатся. А потом пойти в ванную и долго смотреть на свое отражение в зеркале, невольно кривящееся от отвращения к самой себе.
Рот, изуродованный размазавшейся помадой.
Глаза как у панды из-за расплывшейся туши.
Волосы веником во все стороны…
Муж прав. «Мидзунара», который красив всегда, в любое время года, не случайно стоит дороже того, что я вижу в зеркале все чаще и чаще…
Домашний халат падает к моим ногам, смятый в тряпку, как мое настроение. Смотрю на свое отражение. Если отрезать голову, будет ничего так. Как Ника Самофракийская, с руками, но без крыльев – крылья давно отвалились вместе с розовыми очками.
Но фигура осталась.
Длинная шея, высокая грудь. Талия, может, широковата, но для таких ног – в самый раз. С детства занималась бегом, так что даже сейчас, когда влезаю в мини-юбку и встаю на каблуки, у самцов капает слюна из глаз, а их самки готовы вцепиться в мои бедра зубами, стараясь прогрызть мясо до кости.
Я не топ-модель, о ребра которых можно стирать белье, а ногами играть в хоккей.
Я та, кто природой создана для постели, и знаю это.
Для постели с любимым…
С нелюбимым я буду как греческая статуя, твердая и холодная. Ничего не могу с собой поделать.
С Максом я сначала была точно жаркое солнце, а сейчас он лишь отбивает о мрамор моего тела свое эго и самолюбие. Но его все равно тянет ко мне – так нищий возвращается к музею снова и снова, запав на статую у его входа и понимая, что нет на свете силы, способной оживить ледяной камень…
Струи воды мягко ложатся на мою голову и плечи, теребят всклокоченные волосы, нежно смывают с лица засохшие слезы. Тропический душ, дорогая ласка, купленная за немалые деньги.
Можно воображать, что вода – это твой настоящий друг, дарящий нежность и понимание…
А можно принять, что это всего лишь дорогущая элитная сантехника с набором массажных режимов, просто хорошо выполняющая свою работу. Так постепенно понимаешь, что в этом мире нежность, понимание, любовь – это лишь товар, причем не факт, что если заплатишь за него дорого, получишь то, на что рассчитывал.
В отличие от элитной сантехники, которая честно отрабатывает вложенные в нее средства…
Выхожу из жарких объятий воды, закутываюсь в мягкое полотенце. Богатые тоже плачут, но богатым плакать комфортнее. Дорогие вещи напоминают о том, что у тебя есть куда убежать от горя, есть где и как забыться.
