Что наша жизнь -
игра,
Добро и зло, одни
мечты.
Труд, честность, сказки для
бабья,
Кто прав, кто счастлив здесь,
друзья,
Сегодня ты, а завтра
я.
Так бросьте же
борьбу,
Ловите миг удачи,
Пусть неудачник
плачет,
Пусть неудачник
плачет,
Кляня, кляня свою
судьбу.
П.И. Чайковский - Опера
"Пиковая Дама",
7 картина, Ария
Германа.
1965 год, город
N
Слава вытащил из нагрудного кармана
рубашки платок и отер пот со лба. В этом году август выдался жарким
и даже ночью столбик термометра не опускался ниже двадцати пяти
градусов по цельсию. Он глянул на часы, сверяя время с расписанием
автобуса, и вернулся под козырек остановки.
Рядом весело болтали первокурсницы.
У каждой в руках по учебнику. Слава прочитал название на корешке -
“Введение в анатомию” и вздохнул.
Медички.
Таких вечером на танцы не дозваться,
у них одна учеба на уме.
Но ладный стан обхватывали тонкие
пояски, а расклешенные к низу подолы юбок раздувал невесть откуда
прилетевший ветерок. И Славик любовался цветом молодости, вдыхая
запах свежести и искреннего девичьего смеха.
Им только предстояло вкусить все
прелести студенческой жизни, которая для него самого, выпускника
Института инженеров железнодорожного транспорта, совсем скоро
останется позади.
Подъехал автобус и Слава, пропустив
вперед двух старушек с авоськами и первокурсниц, запрыгнул на
подножку. Взметнулись ситцевые юбки, зазвенела мелочь и водитель,
пригладив пальцами усы, проводил красавиц мечтательным
взглядом.
Одна за другой, оторвав билетики от
общей катушки, они заняли свободные места у входа. Слава показал
водителю проездной и, скользнув глазами по хорошеньким личикам,
прошел в конец салона, где занял последнее свободное место в
проходе.
Как же хороша макушка девчушки
справа! Шоколадные завитки уложены на прямой пробор и заплетены в
две премиленькие косички. Руки тонкие, изящные, как и она сама.
Слава поднялся и, сделав два шага,
оказался у красавицы за спиной. Платье нежно-голубого цвета с
покатыми плечами, строгое и простое одновременно, только
подчеркивало белизну ее нежной кожи.
Прижав учебник к груди, она смотрела
в окно. Автобус тронулся от остановки и солнечные лучи заскользили
по курносому носу, точеной шее и нежным девичьим ключицам.
Слава улыбнулся, в уме подбирая
подходящую для знакомства фразу, когда звонкий и певучий, но
глухой, словно доносившийся издалека, голос крикнул:
- Стой! Стой, кому говорят! Эй!
Слава повернулся и увидел бегущую к
остановке девушку. Две рыжие косы хлестали по спине и платье цвета
молодой листвы от бега задралось до самых бедер. Если бы не
распахнутая от жары форточка, ее крик никто бы и не услышал.
- Отец, притормози! - позвал Слава и
водитель недовольно глянул на него в зеркало заднего вида, но
автобус, который не отъехал от остановки и десяти метров, все же
остановил.
Рыжая девчонка влетела в салон через
переднюю дверь, мгновенно заполнив собой все пространство. Кудрявая
челка прилипла к высокому лбу, косы оплели тонкую шею и крепкий
стан. Пухлые от природы алые губы расплылись в улыбке, которая
повторилась в отражении серо-зеленых глаз.
- Ой, спасибо, как вы выручили, слов
нет! Погодите, дяденька, не уезжайте, там сестры мои бегут, - она
отсыпала из кармана мелочь за проезд и, ухватившись за поручень,
высунулась из дверей, крича что есть силы. - А, ну, давай быстрее,
что как неживые! - и засмеялась, возвращаясь в салон, без меры
довольная собой.
Бабушки нахохлились, как злые
воробушки, первокурсницы попрятали за учебниками улыбки, а Слава
никак не мог оторвать глаз от той, что за секунду переполошила всех
вокруг.
Сразу видно, из деревни. Городская
бы так не опростоволосилась. В одной руке перевязанные бечевкой
книги, в другой - маленькая кожаная сумочка на длинном ремешке.
Наверное, тоже поступать приехала.
