Магия. Мир по кусочкам соткан из слов. Магические слова сплетаются друг с другом, словно волшебное макраме. Вместо нитей тянутся заклинания, пронизывая воздух, землю и небо, чтобы создать жизнь. Напряжение со скоростью света огибает мир. Вода заряжается энергией и начинает кипеть, вздымаясь и пенясь. Человек пробуждается ото сна под первое холодное солнце ледяной пустыни в четыре утра. Здесь два солнца. Они встают по очереди с разницей в два часа, но вместе тонут за горизонтом, слившись в один яркий круг после полудня. Белые барханы, покрытые толстым слоем снега, сверкают, словно алмазная крошка. Поистине богатый край.
Меня зовут Ария Горга, и я из небогатой семьи, как раз живущей в этом бесконечном холоде. Между холмами в низине стоит деревушка, дома по веревочке идут друг за другом. Позади каждого дома свой палисадник или огородик, в котором можно выращивать овощи. В заснеженной пустыне и «выращивать» звучит, конечно, абсурдно, но лишь на первый взгляд. Потому здесь так нуждаются в магии – благодаря ей здесь можно выжить: выращивать урожай, делать почву плодородной, согревать землю и воздух. Здесь семьи делятся на сословия: бедняки, к которым приравниваемся мы, и господа, что живут на холме. Но не только богатство имеет значение: уважаема та семья, в которой каждый или большая часть домочадцев обладает магией, бедна – та, где магии нет. Магический резерв ценится в мире почти так же, как дорогое приданое у невесты, так что если ты носитель «силы», то всю жизнь будешь как сыр в масле кататься, а если нет… то нет.
На самом холме стоит особняк помещика, который в этой деревне вроде мэра. Зовут помещика Саливан Слим. Саливан Слим – это крупный коренастенький мужичок с маленькими черными глазками, большими щечками, двумя подбородочками и хитрой-хитрой мордой. Под носом у него растут противные усики, такие же широкие как и брови. Каждый месяц он собирает налог на землю, на урожай, на охоту, даже на дикого зверя, который водится в местных лесах. Налоги растут с бешеной скоростью, и как бы народ ни бушевал, делать нечего – земли его.
Мой отец охотник. Магию мы приобретаем в городе в магазинах, чтобы в снегах росли овощи, куры не замерзали и зверье лесное не хаживало. Живем сложно, но никто не жалуется, здесь каждый привык. Суровые земли порождаютсоздают суровый нрав.
Моя семья живет на самом краю деревни, то есть наш дом последний, а дальше – темный хвойный лес. Туда мой отец с братьями частенько ходит на охоту, чтобы хоть как-то прокормить семью. За лесом – ухабистая дорога, по которой можно за день добраться до города. Город, конечно, небольшой, не столица, но все же. Говорят, там ведьмы торгуют всякими травами, оберегами и прочим. Но я там не была. Как самая младшая из старших, оставалась с маленькими, в то время как старшие – мама, папа и два брата – отправлялись в город продавать всякое (шкурки мелкого зверья, компоненты для магических зелий) и закупаться.
Наш дом выглядит бедно по сравнению с другими. Папа всегда говорит: богат не тот, кто выставляет все напоказ, а тот, кто бережет и ценит. Ценить он умеет. И беречь тоже. Дома у нас просто, но со вкусом: мягкие ковры из медвежьей шкуры, одеяла из рогоненого волка, перья в подушках из слезливых прыгунов. Это такие птички; если их побеспокоишь, начинают издавать звук, словно ревут, и заливать все противной слизью. На вид как курицы с большими глазами, чрезмерно длинной шеей и тонким клювом. Вообще, мы из них варим суп да набиваем их перьями подушки с одеялами. Слизь используем как ингредиент для зелий. Ведьмы все время покупают какой-то мусор, но нам-то что, лишь бы платили.
Сегодня как раз взрослые отправились в город, поэтому я за старшую. Мне уже семнадцать. Я отлично справляюсь: и кормлю, и одеваю младших, и волосы им расчесываю, и даже со школой помогаю, по дому прибираю. В общем, солидная такая невеста, правда, совсем без магии.
