Лера
Звонок мобильного телефона разорвал
ночную тишину. После третьей попытки неизвестного дозвониться,
захотелось грязно выругаться. Пришлось вспомнить, что я леди.
Ругаться плохо. Даже когда под угрозой несколько часов законного
сна. Материться начала только после четвертой трели. Три тридцать
утра. Суббота. Еще несколько таких ночей, и оборот из милой
приятной девушки в нервную суку неизбежно произойдет.
- Ало – прохрипела в трубку, молясь,
чтобы просто ошиблись номером.
Или у кого-нибудь из бывших
прорезалось желание со мной пообщаться. Как это бывает у нормальных
людей в ночь с пятницы на субботу.
- Цветочек, подъем! – Трезвый голос
майора Павлова разрушил последние надежды. Как всегда, раздражающе
бодрый и счастливый. – У нас жмур! Адрес в чат тебе бросил!
- Тёмыч, - прорычала я, - я тебя
ненавижу.
- Это взаимно, Цветочек! Шевели
булками!
Мысль о том, чтобы вылезти из теплой
постели заставила скривиться. Успокоила себя предстоящим отпуском.
Тридцать дней тишины и спокойствия. Без майора и другой форменной
нечисти. Почти счастье. Подруга даже обещала горячую путевку в
Турцию подобрать. К морю. Пять лет об этом мечтала.
Еще минуту смотрела в темный
потолок. Телефон пиликнул коротким сообщением. Зажгла прикроватную
лампу и отбросила тяжелое одеяло. По телу пробежали холодные
мурашки. Так бывало всегда, когда за мной кто-нибудь наблюдал. Но в
квартире было пусто. Отмахнулась от неприятных ощущений, подняла с
пола тяжелый халат и пошаркала босыми ногами в сторону кухни.
Кофе, протеиновое печенье и пара
орехов чуть-чуть взбодрили. Раннее утро уже не казалось таким
ужасным, как пять минут назад. Быстро собралась, схватила огромную
сумку и спустилась во двор.
Сырой воздух заставил поежиться.
Села в машину, завела мотор, по спине снова побежали холодные
мурашки. В спину уперся тяжелый взгляд. Уже несколько дней подряд
меня преследовал этот неприятный взгляд. Он чудился мне везде: в
темной парадной, в витрине магазина, в свете фар проезжающих
автомобилей.
Неприятные ощущения списывала на
воображение и усталость. Последние две недели выдались тяжелыми. В
городе объявился маньяк. Меня вместе с Павловым и еще несколькими
ребятами назначили на это дело. И это, признаться, просто выбивало
меня из привычного ритма.
Вести дело беспристрастно не
получалось. Изнасилованные девушки вызывали во мне жгучие приступы
сострадания, приправленного искренней ненавистью. Особенно тяжело
далась «встреча» с последней жертвой. Это был первый труп в деле
Полуночного Маньяка. Когда читала отчет эксперта, радовалась, что
девушка мертва. Не выдержало сердце. Потому что не представляла,
как можно жить после того, что с ней сделали.
Стараясь отогнать от себя
воспоминания, достала из бардачка бутылку воды. Место происшествия
было в пятнадцати минутах езды от дома. А с учетом того, что на
дворе почти ночь и машин практически нет, время поездки могло
сократиться вдвое. Могло. Но не сократилось. Потому что машина,
столько лет служившая мне верой и правдой, заглохла.
Маркус
Тяжелая дверь подъезда открылась со
скрипом. Ровно через двадцать минут, после того как в спальне на
третьем этаже загорелся свет. На улицу вышла невысокая женщина в
узких джинсах и широком худи. Каранит, прятавшийся за углом дома,
скривился.
Сама мысль о том, что это странное
существо определено ему Вселенной в качестве жены, отзывалась
отвращением в груди.
- Моя пара. – Прорычал он сам себе.
- Женщина, которую вселенная определила мне в жены. Мне! Самому
могущественному караниту Ниракара. Наследнику трех планет. Мне,
Маркусу, делить постель и растить наследников от этого
недоразумения!
Злость клокотала в груди каранита.
Он несколько раз пытался вернуться домой. Метка не позволяла. Она,
стальным кольцом сжимая грудь, грозилась убить. Требовала забрать
жену.
