Их каждый день расстреливать ведут
В глухой подвал Ипатьевского дома….
Их жизнь сто лет у вечности крадут,
От раза к разу путаясь знакомо
В том, было отреченье или нет,
Распутина склоняя отглагольно,
Ведь в золоте предавших эполет
Кровь растворилась царская «невольно».
Эй, сколько вас, гадателей судеб,
Слагателей несвязных разумений?
Нелёгок ваш непропечённый хлеб,
Забывчив строй давнишних откровений.
Но, заглянув за грани бытия
В колодец тьмы, расщедрившейся светом,
Вы можете стать зрячими, и я
Осенена единственным ответом, —
Смывать позор цареубийства с рук
Придётся долго, больно и кроваво,
А выстрелов подвальных долгий звук
Смешался с плачем проданной Державы.
Творить добро учиться – тяжкий труд,
Вот, где таится подвиг отреченья.
Себя забыть во имя… Только блуд
Словесный стал синонимом творенья.
Все борзописцы лгут в угоду лжи,
Придуманною жизнью упиваясь,
Не поминая: правда – это жизнь,
А ложь – есть смерть. Пойдём и мы, преставясь,
К престолу мира, что рождён Творцом,
Рассказывать, оправдываться, плакать,
Стоять, стеная, пред Его лицом,
Жалея душ кривых мирскую слякоть…
В неверии уже гнездится ложь,
А в байках про царя её несчётно.
И каждый лжец на Каина похож,
Кичащегося чьей-то подноготной.
Что знаем мы? Расстреляна семья.
Царица, царь, наследник и девицы
Нам никому, живущим, не родня,
Но все мы знаем их родные лица.
Кто благороден, рта не покривит,
Не посмеётся, над бедой куражась,
