Внимание!
Пока черновик!
Холодно. Чертовски холодно. Это первое, что я поняла после того,
как портал передо мной закрылся. Заплаканное лицо мгновенно
заледенело, кожу защипал мороз, дыхание сбилось.
Челюсти забили бодрый мотивчик песни «We Wish You A Merry
Christmas», ноги начали притоптывать в такт. Э, что это хрустит
тут? Кости тех, кто замерз тут?
Нет. Снег.
Я, содрогаясь от пронизывающего ветра, огляделась. Вот же
подстава! Вокруг стоял белый-белый лес без конца и без края.
Самое то оказаться зимой в летней одежде. Да еще одной на тысячи
километров…
Стало страшно. Я не готова умирать! Я еще так молода – ни Мику
не отомстила, ни дракона не нашла! Ох, сейчас бы даже на саламандру
согласилась, честное слово!
Ноги понесли меня вперед, лишь бы идти, лишь бы двигаться. Я
крутила головой и абсолютно не понимала, где нахожусь и куда
шагать. С каждой минутой паника нарастала, но хехешка застревала в
горле, жестко схваченном беспощадным морозом.
Через минут пятнадцать – или пятнадцать лет? – я ощутила
удушающее отчаяние. Тело так и норовило привалиться к дереву,
умоляло прикрыть глаза, расслабиться… Нет, нет, отставить
сон!
Мой каждый шаг казался последним. Но я, шатаясь, упрямо шла
вперед. Хочу. Жить. Хочу. Жить. Хочу…
И вдруг… мне кажется?! Или действительно среди завываний ветра
зазвучал чей-то голос?!
Я, по колени увязая в сугробах, двинулась на благословенные
звуки. Там люди! В голове осталась только эта мысль.
Почти не помню, как протащила свою тушку по снегу, как ползла,
влекомая лишь жаждой жизни. Еще чуть-чуть… Еще совсем крошечку… Еще
мизер – и я смогу упасть и забыться… А пока не дошла – не смей
останавливаться!
Деревья вдруг словно раздвинулись, и я увидела маленькую
полянку. Единственное, на чем остановился взгляд – это костер.
После этого, полная облегчения, я вывались из-за дерева и упала
прямо лицом в снег.
«Кажется, отморозила все», – равнодушно пронеслось в голове. Ну
и пусть… Дошла – а остальное неважно.
Я вдохнула запах льдистого покрывала, в который уткнулась носом.
Вкусно… Такой морозный аромат… Помнится, в детстве мы ели сосульки,
и было так весело, так хорошо… Лето, мама, смех…
– Эй, эй, откуда ты такая здесь? – ахнули надо мной.
Мне все равно. Отстаньте…
Но, вопреки мысленному посылу, сильные руки схватили меня, –
тело не чувствовалось абсолютно, но я еще могла видеть сквозь
заиндевевшие ресницы, – и понесли к костру. Усадили поближе, укрыли
каким-то одеялом…
– Со-фи, принеси… да, спасибо, – высоким от переживаний голосом
лопотала женщина, хорошенько меня укутывая. – Ну вот, сейчас
согреешься… Как же тебя понесло-то в такой мороз?.. Да еще в такой
одежде… Али обидел кто?..
От этих слов в голове курантами загремели звуки: Мик, смачно
обцеловывающий Асну, лебезящий Кор, одиночный всхлип в стонущей
тишине коридора... Кто-то внутри меня хлюпнул носом и позорно
разревелся, но мое лицо оставалось ледяной маской, а рот – под
хладным замком.
Люди не ждали от меня ответа. Они продолжили возиться у костра.
Мой разум, слегка размороженный, начал анализировать
происходящее.
Семья. Кушают, шкрябая деревянными ложками по деревянным
тарелкам. Одежда соло-ранская. Выглядят небедно, но и не помпезно.
Дети прелестные: старшая девочка лет восьми смотрит совсем
по-взрослому, мальчуган лет пяти ерзает от нетерпения в ожидании,
пока все доедят.
Женщина – симпатичная светлокосая пышечка – тихо
переговаривается с супругом. Тот, оглаживая кустистую бороду,
задумчиво кивает и поглядывает в сторону телеги. Там, рядом с
повозкой, стоит одинокая лошадка, и я на секунду почувствовала с
ней болезненное родство – она почти такая же, как и я…
…Только у нее есть те, кто о ней заботятся. А я совсем
потерянная. Везде и всеми.
