Иногда, чтобы не сойти с ума, нужно подружиться с монстром. Или хотя бы поговорить с ним.
Меня зовут Арияна. Я не психолог, не журналист и не моралист. Я – человек, который долго и мучительно собирал себя из кусков. И эта книга родилась не потому, что я знала, как правильно. А потому, что я помнила, как больно.
«383» – это не роман о любви. Это не про то, как жертва полюбила своего похитителя.
Это история о переплавке, о посттравме, о том, как иногда наше спасение похоже на смерть, а свобода – на клетку.
Адель – не идеальная героиня. Она путается, ломается, молчит, молится, возвращается туда, откуда хотела бежать.
Михаэль – не герой и не антигерой. Он – результат. Следствие. Осколок системы.
Эта книга родилась не из желания шокировать.
А из необходимости проговорить то, что нельзя было сказать вслух.
Я знаю, что она вызовет разные реакции. Кто-то отвернётся. Кто-то узнает себя.
Кто-то скажет: «Так не бывает». А кто-то прошепчет: «Было. Только я об этом молчал (а)».
Я написала эту историю для тех, кто однажды проснулся в темноте – не зная, кто он.
Для тех, кто выжил. Но так и не понял – как теперь жить.
И для тех, кто всё ещё слышит стук сердца внутри себя.
Это не роман о правильных поступках.
Это роман-одержимость о том, как тело помнит то, что разум пытается забыть.
И как даже в самых сломанных людях может гореть странный, упорный огонёк —
не про любовь.
Про выживание.
Про становление собой.
Пролог. Точка отсчёта: ТУМАН.
Лаванда пахла смертью.
Не той, что тихо крадётся – а той, что однажды уже коснулась тебя. И вот теперь ты снова чувствуешь её на чужой коже.
Я сидела за его спиной, сжимая руками талию, потому что мотоцикл несся слишком быстро. Сердце било тревогу, а мозг – молчал. Будто кто-то выдернул шнур из розетки, а потом… плавно подключил обратно.
Макс.
Он был нужен мне. В моей памяти – как якорь. И я ждала его. Я точно помнила, что ждала. Но сейчас – обоняние работало острее, чем логика. И оно подсказывало: это не он. Это был тот запах. Лаванда. Как в палате, где я впервые видела его. Как в отчётах. Как во снах.
И вдруг – осознание. Я сижу за спиной убийцы.
И не могу вспомнить, как оказалась тут. Почему у меня дрожат руки. Почему в голове зияет дыра.
– Останови.
Голос сорвался, прозвучал тонко, почти жалобно.
Он свернул на лесную тропу и остановил.
До последнего я надеялась что это Макс…
Он начал снимать шлем.
Я рванулась – неуклюже, без расчёта, как человек, у которого больше нет времени быть осторожным. Мужчина резко дёрнулся. Он схватил меня за куртку, дернул меня к себе – и ударил. Шлемом. В висок.
Тьма не была мгновенной.
Сначала – боль. Потом – тишина.
А потом – ничего.
>Глава 1. Память залитая дождем
Запах..
Запах сырости. Плесени. Сырой земли. Хвойной смолистой коры..
И дождь. Дождь барабанил по стеклу с такой монотонной решимостью, что казалось – он пытается что-то сказать.
Холодно. Зябко.
Голова ныла, в ушах звенело – будто кто-то крутил ручку старого радиоприёмника в поисках утерянной частоты. Я не понимала, как, но смогла сесть. Просто подняться уже казалось подвигом.
В полной темноте я старалась различить очертания предметов. Комната – если это вообще была комната – качалась, кружилась, словно я была на корабле, в штормящем океане.
Я потеряла счёт времени.
Не понимала, сколько я сидела вот так.
Через маленькое узкое окно почти под самым потолком проникал сумеречный свет. Ветер задувал в маленькую щель между оконных ставней донося пряный лесной воздух…
Что было до этого?..
Память будто кто-то вырвал из головы с мясом.
Я пыталась вспомнить своё имя.
