- Никит, перестань, - хихикнула я, когда он, неслышно
подкравшись сзади, обнял и жарко задышал в шею. – Я ж сейчас мимо
налью, и ты останешься голодным. Ты ж сам вчера сказал, что хочешь
блинчиков.
- Я все равно останусь голодным,
пока ты не вернешься в кровать. Убежала, пока я спал, а мой
здоровый организм требует ежеутреннего внимания. – Он игриво куснул
меня за мочку уха и переместил руки с живота на грудь, давая
понять, что мои кружевные, воздушные блинчики с абрикосовым джемом
не так важны, как секс.
Но первый поджаренный блинчик уже
дразнил волшебным легким ароматом корицы, и оставить его остывать в
одиночестве было бы негуманно. Я извернулась и все – таки налила
тесто на сковородку, а затем макнула готовый горячий масляный
кружочек в джем и поднесла к губам Никиты.
- Ну и скажи, что это не важно?
Никита, как голодный кукушонок,
послушно открыл рот.
- М-м-м! За твои блинчики я Родину готов
продать! – зажмурился он от восторга.
- Ой, не смеши мои подковы! Ее уже без тебя
продали.
- Ладно, уговорила. Тогда я к тебе не
пристаю, а ты меня отпускаешь в клуб. Я совсем забыл. Стас
проставляется на радостях. Он полгода сделку готовил и вчера все
подписали.
Не могу сказать, что меня это
порадовало. Несколько раз мы с Никитой ходили в клубы, и это совсем
не то место, где я чувствовала себя комфортно. От
зомбирующих бликов стробоскопа у меня начинала болеть голова,
алкоголь – ну совсем не мое. Мне хватает пробки понюхать, чтоб
окосеть. А трезвыми глазами смотреть на чужое безудержное веселье –
удовольствие сомнительное. Да и танцевать я стеснялась.
Боялась выглядеть серой цаплей на фоне ярких фламинго,
канареек и откровенных попугаев с павлинами.
Но Никита там как рыба в воде. К тому
же, я знаю, что это место для и для делового общения. Так сказать в
неформальной обстановке.
- У вас мальчишник? – я сделала
утрированно подозрительную мину.
- Конечно, мальчишник! – как пионерскую
клятву, отчеканил он. – К тому же тебе ревновать вообще не стоит.
Ты у меня вне конкуренции.
- Да? – помимо воли рот растянулся в
счастливой улыбке, потому что ничто не греет так сердечко, как
признание, что ты для любимого мужчины самая лучшая.
- Но там же полно этих тюнингованных
Барби? – порция похвалы показалась мне маленькой, и я
бессовестно потребовала добавки.
- Я тебя умоляю. У этих Барби все
насквозь фальшивое. Привез я раз домой одну. Сначала показалась
роскошной девчонкой, и я особо не присматривался. Просто веселились
в клубе. А дома пошла в ванную, и первое, что я заметил… Вернее,
как раз наоборот – не заметил, куда делась ее аппетитная задница. И
знаешь, что оказалось?
Никита не почувствовал, что обсуждение
чужих прелестей меня покоробило. И хоть я понимаю, что это было
давно и рассказывает он не с восторгом, все равно что – то
заскребло на душе. Может, мы еще не так давно вместе, чтобы я
спокойно относилась к этому. Не то, что бы я ревновала, но просто у
нас по факту не было периода романтики, о которой мечтает каждая
девчонка. Ну или почти каждая. А я сразу к сковородке. К борщам и
пельмешкам. Подавив вздох, сделала вид, что мне это интересно.
- Есть такие трусы, с накладками, типа
вашего лифчика пуш-ап, - продолжил он. - Только для зада. Прикинь,
мужиков как дурят. А потом, когда я попытался запустить руку в ее
роскошную гриву, которая меня тоже покорила, чуть не присел от
испуга - на голове струпья какие-то. Думаю, не заразная ли? А
она поняла, в чем дело, и смеется: « Это нарощенные волосы.
Специальным клеем приклеены.»
- Представь только! Нарощенные волосы.
Накачанные губы – уточкой, пластмассовые ногти. Искусственные
ресницы. Думаю, все, сейчас грудь отстегнет – окажется бесполая
кукла. Или биоробот – трансформер.
