ПРОЛОГ
Приоткрываю веки и первое, что бросается в глаза – яркий свет,
озаряющий…комнату. Последнее, что помню – я упала в лесу. От того и
затылок сейчас неимоверно ноет. Поворачиваю голову из стороны в
сторону, дабы убедиться, что я не на сырой земле.
Я нахожусь в красивой и дорого обставленной спальне, а лежу
совершенно точно на кровати. Но почему тогда так холодно?
Приподнимаю затекшую голову и обнаруживаю, что я…голая. Ну а если
быть точнее – в нижнем белье. Тяну руку, чтобы накинуть на себя
одеяло, а не тут-то было. У меня нет рук! Хотя, они, конечно, есть,
но беда в том, что запястья привязаны к изголовью кровати.
Считаю до десяти, чтобы успокоиться, но вместо этого начинаю
смеяться. Поехала похоронить собаку подружки, чтобы оказаться в
доме каких-то извращенцев, привязанной к кровати в полуголом виде.
Это наверняка один из домов, где обитает куча ублюдков, насилующих
и убивающих таких дур как я. Наверное, в одной из комнат лежит моя
подружка Юля…
Закрываю глаза, чтобы сдержать рвущиеся наружу слезы. Господи,
ну за что мне это?!
— О, проснулась, — слышу справа от меня до боли знакомый голос.
Это скорее галлюцинация на фоне страха. — Чего раскрылась, тебе
жарко? — это глюк, глюк, глюк! Хотя мимолетное прикосновение к
ступне явно говорит об обратном. — Да нет, не жарко, ноги холодные,
как всегда.
Резко распахиваю глаза, наблюдая за тем, как «глюк» садится
возле меня на край кровати. Никакая это не галлюцинация! Это
совершенно точно он. Абсолютно такой же, как и раньше, кажется,
совсем не изменился за месяцы после развода, за исключением шрама
на шее, в виде длинной тонкой полоски, которая вполне возможно
спускается ниже. Да быть такого не может! Что он делает здесь рядом
со мной? А если быть точнее, что здесь делаю я и вообще, где
нахожусь?
— Ну чего молчишь? С языком вроде бы у тебя раньше не было
проблем. Или так поработала накануне ртом, что говорить не
можешь?
Когда до моего затуманенного рассудка доходит смысл сказанного,
я со всей силы, на которую только способна, плюю ему в лицо.
— Мразь!
— Хорошее приветствие, ничего не скажешь, — с усмешкой выдает
Стас, вытирая лицо рукавом джемпера. — А вообще, дорогая, я не
заказывал плюнотерапию. Нет, мне, конечно, привычно ходить
оплеванным твоей собакой, но все же в гостях нужно быть чуточку
культурнее, не находишь?
— А ты находишь мой ответ в моей руке? — средний палец тут же
поднимается вверх, показывая его «любимый» жест. Снова усмешка и
резкий захват этого самого пальца, вот только Стас уже не
улыбается.
— Надо было оторвать его тебе при первой встрече, к чертовой
матери. Может быть, тогда бы научилась себя вести, как следует.
— Пусти, мне больно, придурок!
— Рот закрой, — вкрадчиво шепчет он в паре сантиметров от моего
лица. — Еще раз увижу этот жест, я тебе этот палец сломаю, поняла
меня? — ничего не отвечаю. Закрываю глаза, и Стас тут же отпускает
мой палец.
— Я не знаю с какой целью я здесь нахожусь, но прошу один раз и
по-хорошему. Развяжи мне руки и просто отпусти. Пожалуйста, —
нехотя добавляю последнее слово.
— Нет, — как ни в чем не бывало, тихо произносит Стас. — У меня
другие планы на твой счет.
Вместо того, чтобы закричать или, в конце концов, хоть как-то
ударить его ногами, я еще крепче зажмуриваю глаза и сжимаю в кулак
ладони. Только не смотреть на него. Только не смотреть, мысленно
повторяю себе до тех пор, пока не ощущаю его руку на своем
животе.
— Что ты делаешь?! — резко открываю глаза.
— А на что это похоже, солнышко? — шепчет Стас, направляя руку к
груди. — Память освежаю, что же еще.
— Только тронь меня.
— Так уже трогаю, — усмехается, не отрывая взгляда от моего рта.
— Страшно? — шепчет мне в губы, едва касаясь меня. — Страшно, —
отвечает сам себе и тут же накрывает мои губы своими. Сильно,
жестко, проталкивая свой язык мне в рот.
