ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая: Анфиса
Платье Светы мне жуть как
велико.
Портниха охает и вздыхает, чуть не
проглатывая шпильки, всплескивает руками и нервно подбирает то тут,
то там, пытаясь скрыть очевидные недостатки.
Света выше меня.
У Светы длиннее ноги и больше
грудь.
У Светы шире бедра.
Но Света сейчас далеко – не достать,
не догнать.
Сестра, что же ты наделала?
Зачем ты так со всеми нами?
— Тушь потечет, - строго, словно
генерал на плацу, командует мать. Подходит, резко и грубо, словно с
куклой, опускает мои руки вниз, подальше от лица. – Тебе не стыдно
сопли пускать?
Мне очень стыдно.
В мои-то двадцать шесть и с такими
внешними данными вдруг отхватить самого Островского – это даже не
удача. Это – чудо.
Чудо для всех нас, потому что меня
предложили наобум, просто так, вдруг согласится взять взамен
красивой Некрасовой – некрасивую.
Никто не верил, что согласится.
А Островский посмотрел на меня, как
барин на вошь, покрутил пальцем, чтобы показала себя со всех
сторон, и сказал: «Беру».
Даже для приличия не поторговался.
Хотя мог.
Ох, Светка, зачем ты так со
мной?
— Это никуда не годится! –
вскидывает руки портниха и почему-то яростно трет и без того
покрытые странными высыпаниями щеки. – Я просто… отказываюсь!
Мать медленно поворачивает голову в
ее сторону.
Молча, как она умеет. Взгляд, от
которого вянут цветы и замертво падают птицы. Вот так же она и на
меня смотрела всю жизнь, потому что младшая «рожей не вышла», и у
нашего бедного, но очень именитого семейства вдвое уменьшились
перспективы снова заблистать в свете богатств наших с сестрой
будущих мужей.
— Ты дура? – спрашивает мать, чуть
не кроша несчастную портниху взглядом. – Ты знаешь, за кого она
выходит замуж? Знаешь, что с тобой сделает ее муж, если хоть в
одной газете напишут, что невеста Островского была «недостаточно
элегантна»?
— Но я не… - лепечет несчастная
женщина, боком подходя к небольшому возвышению посреди комнаты, на
котором я уже битый час изображаю безмолвный манекен. – Я попробую,
Инга Игоревна.
— Нет, милочка, - щурится мать. – Ты
– сделаешь на совесть. И у тебя в запасе целый час. Один великий
генерал говорил, что за шестьдесят минут можно начать и выиграть
войну.
Ее любимая цитата.
Я слышала ее так много раз, что даже
пыталась найти первоисточник, чтобы узнать, кто же выиграл целую
войну всего за один час. Так и не нашла. И поняла, что мать просто
все придумала. Но ведь куда интеллигентнее прикрывать амбиции
чьими-то цитатами, чем говорить об этом от своего имени.
Мне так отчаянно хочется, чтобы она
хоть раз оказалась в проигрыше, но и сегодня мать на высоте.
Когда портниха заканчивает, платье
сидит на мне так, словно сшито на мою маленькую грудь и узкие
плечи. Ничего нигде не топорщится, не выпирает и не вздувается.
Кружева лежат на коже, словно приклеенные.
Мать отходит в сторону, обходит
меня, осматривая, точно породистую кобылу.
Морщится.
Как обычно.
Для нее все недостаточно
идеально.
Кроме Светланы.
Которая очень идеально вышла замуж и
сбежала за пару дней до свадьбы c Островским.
— Неплохо, - выносит вердикт
мать.
И это чуть ли не самая большая
похвала от нее, какую я слышала за всю свою жизнь.
Так и хочется спросить, не распять
ли себя в угоду ее планам на хорошую жизнь – может, хоть тогда на
что-то сгодится и «паршивая овца».
Но я молчу.
Все уже решено.
Все уже не имеет значения.
Как сказал тот парень?
Я вздрагиваю, словно колючий
январский ветер пробрался под кожу и выстудил кости.
«Ты нужна здесь только Деве
Марии, детка. Христос, я слышал, родился глухим…»
Глава вторая: Анфиса
Днем ранее
В храме холодно, словно в
склепе.
