Моя мать Савченко Федора (Феня) Федоровна родилась в 1913 году в селе Чернещина Сумской области. Отец семейства был хорошим плотником: он ставил деревянные избы, делал сани, телеги, колеса для них и, в общем, был всегда при деле и заработке. Если было много заказов, то отец нанимал работников. Семья жила зажиточно: у них были рабочие кони и пара на выезд.
Когда пришли Советы, то в период раскулачивания и создания колхозов, семью не тронули, так как сани, телеги и колеса к ним нужны были всем и всегда. А вот в начале голодовки 31-32-х годов семья распалась. Отец тогда собрал всех (жена, четыре дочки и сын) и сказал:
– Идет большая беда, всем нам не прокормиться, а значит и не выжить. Надо уходить в другие места. Куда не знаю, но где-то ведь не будет такой беды. Катя с Павлом останутся с нами, куда им мыкаться с малыми детьми, Степанида с мужем сами решат, как быть, а остальные идите и ищите спасительные края, и да поможет вам бог или счастливый случай. Наверное, так тогда говорил их отец, судя по рассказам моей мамы.
И, как всегда, жаль, что уже после смерти близких, осознаешь, что вовремя не поговорил, не спросил, как они жили раньше, когда меня не было или я был малым несмышленышем. А теперь уже ничего не восстановить из того прошлого. Так и я не спросил раньше маму, какими путями и как она попала в Москву (в то время на всех вокзалах были патрули), вернее в Подмосковье – в город Люблино.
В то время по всей стране шел процесс индустриализации и, несмотря на голод во многих областях страны, строились заводы, фабрики, и другие производственные объекты. В 1932 году в Люблино построили литейно-механический завод.
Феня с подружкой ходили по разным стройкам в Люблино и работали, где 2—3 дня, а где и неделю. На постоянную работу их не брали. И вот на одной стройке прораб разговорился с ними:
– Так вы с Украины говорите! И как же вас таких малолеток сюда занесло? – спросил он.
– Ой, дяденька, так голод же у нас, пропадали мы там, а здесь хоть какая работа да найдется.
– Да какая работа! Вот приказ с сегодняшнего дня никого из приезжих не брать.
– Ой, дяденька, а как же нам быть, пропадем же, – запричитали девчонки и слезы в два ручья.
– Ладно, возьму грех на душу. Пишите заявления вчерашним числом, а начальнику скажу, что замотался на работе и забыл отдать, – сказал отзывчивый прораб. Мир был не без добрых людей. На них он и держится.
Так девчонки попали разнорабочими на постоянную работу на стройку. Было тогда Фене около двадцати лет. Тогда же она записалась в школу рабочей молодежи, так как в селе она посещала только курсы "ликбеза"и умела только читать и писать.
Через год она по объявлению записалась на курсы машинисток мостовых кранов. Феня прошла специальные тесты на соответствие и ее зачислили на курсы, на которых в основном были девчонки и женщины разного возраста. Парней было раз-два и обчелся. Все объяснялось просто: женщины надежнее. Парень, он что – выпьет иногда, или еще по какой причине потеряет форму.
А что такое разлив стали в мартеновском цехе: на стотонном мостовом кране из многотонного ковша с наклоном в изложницы надо лить сталь. Здесь цена ошибки машиниста очень высокая. Иногда за это отдавали под суд. как за вредительство.
Так Феня попала на работу в литейный цех машинисткой мостового крана. Проработала она ученицей на кране три месяца и вскоре самостоятельно без наставника провела разлив чугуна и получила разряд машинистки мостового крана. О таком успехе год назад она и мечтать не могла.
