Ева
Открытое окно ютьюб-канала. В центре стриженная под каре
брюнетка с ярко накрашенными глазами. Свет поставлен так, что видно
только одну половину лица и ровно половину усмешки на тонких
губах:
— ...Вам отказали в полиции? Бросили в лицо пачкой денег и
заставили молчать? Вы не знаете, к кому обратиться за помощью? Вас
обидел один из тех, для кого закон не писан? Присылайте подробности
на мою эл. почту, — тонкий палец вверх и над ним тут же всплывает
адрес. — И справедливость восторжествует! Это говорю вам я, Фемида.
Да сгорят они в огне! — палец вперед, выстрел и невидимый дым она
сдувает губами.
— Неплохо вышло, — улыбается за моей спиной Лиза. — Ты прям
такая секси.
— Я не этого добиваюсь.
Стираю с правой половины лица опостылевшую косметику и снимаю
черный парик. Белые чуть вьющиеся пряди падают на плечи. На видео
меня невозможно узнать из соображений безопасности. Я посадила
четверых депутатов, с моего блога началось десять крупных скандалов
и шапки загорелись у многих из бизнес-элиты.
Они считают, что если богаты, то могут позволить себе все? Хрена
с два. Я никогда не прощу им то, что случилось со мной и моей
сестрой. Никогда. Они думают, что никто не отомстит? А я
отомщу.
Поворачиваюсь к зеркалу левой стороной лица. Она изуродована
шрамами: пять по щеке, они переходят на шею и спускаются ниже. Мое
тело с левой стороны больше похоже на тигра. Я помню боль от
каждого пореза. Я помню этот дикий смех и крики...
Я не убираю шрамы, чтобы не забыть. Лучшая подруга Лиза, которая
сейчас маячит за моей спиной, много лет убеждает меня это сделать.
Даже готова дать взаймы, но я хочу помнить, чтобы в решающий момент
не отступить...
— Знаю, чего ты добиваешься. Хочешь посадить всех козлов в мире,
но это борьба с ветряными мельницами, Ева. Их слишком много, а ты
одна. Рано или поздно найдется хакер круче Майка, а козел-Савойский
выбросит тебя, как отработанный материал. Кто тогда тебя
защитит?
— Я подумаю об этом завтра. Сколько там уже подписчиков, Лиз? —
заглядываю в экран ноутбука.
— Два миллиона перевалило. Все любят Фемиду.
— Не все. Кое-кто мечтает выпустить мне кишки, — улыбаюсь и
подмигиваю бледной подруге.
— Только не говори, что опять письма с угрозами?
— Они и не прекращались. Есть идея завести для них отдельную
папку и автоответчик...
Сказать к какой матери я собираюсь послать уродов, засыпающих
мою почту угрозами, не успеваю. Ненавязчивая мелодия из моего
любимого аниме «Волчица и пряности» эхом разлетается по полупустой
комнате-студии: здесь только фон, камера и стол с зеркалом для
нанесения грима.
— Да, Валентина Ивановна. Спасибо за отсрочку. Сегодня внесу
оплату, как договаривались, — отвечаю сходу и радостно. Увы, хоть я
и топ блогер, но с убеждениями. У меня нет рекламы, деньги я
получаю только в виде донатов и от телеведущего передачи «Горящий
час» Савойского. Поэтому часто бываю на мели, но не в этот раз.
— Хорошо, Евочка, — раздается в трубке, — но тут такое дело. У
нас пятнадцатого числа истекает контракт. Я сдаю тебе трехкомнатную
квартиру уже много лет и не поднимаю цену. Ситуация изменилась, мне
нужны деньги на лечение. Со следующего месяца придется поднять тебе
сумму аренды или пустить в одну из комнат жильца. Как лучше-то,
Евочка?
Она называет сумму, а моя челюсть тихо уползает вниз. Деньги у
меня есть, но такой платеж — нереально. Жильца ко мне? Я лучше
удавлюсь,чем жить с чужим человеком.
— Я могу подумать?
— Да, конечно, у тебя есть две недели. Решай.
А что тут решать? Мне, черт возьми, нужна нормальная работа. Я
давно об этом думаю, но кому нужен журналист, который, как огня,
боится любых прикосновений и не способен даже руку незнакомцу
пожать. Толпа же приводит меня просто в панический ужас.
