— Ливи, поможешь? — Марисса протянула баночку с кремом и жалобно
посмотрела на соседку по комнате. Этот взгляд у всех женщин мира
был одинаковым. Они привыкли умолять, просить и подчиняться, как
тщательно выдрессированные собаки.
Кулон с огромным желтым камнем в серебряной оправе опасно
потяжелел, цепь нагрелась. Запрещенные мысли снова в голове у Лив.
За них будет наказание, болезненное, жгучее и жестокое. Сколько раз
за последний год её наказывали? Триста? Проще пересчитать дни без
наказаний, чем те, когда цепочка раскалялась и прожигала кожу до
мяса, причиняя невыносимую боль. А потом приходил маг-врачеватель и
... лучше бы его не было, потому что он был амоном. Мужчиной с
красным камнем на шее, одним из тех, кому подчиняются остальные: их
воля, тело, душа. Стоит амону отдать приказ человеку с зеленым или
с желтым, как у них, камнем — он сразу превращается в его игрушку.
Снять прокля́тую цепочку невозможно — наказание
незамедлительно.
Обрекать соседку на услуги доктора Оливия не хотела.
— Где? — она бросила холодный взгляд и поднялась с постели.
Последний клиент её основательно вымотал, но не был жесток.
Болела лишь её небольшая упругая грудь, которая чем-то глянулась
этому старому развратнику. Что он с ней только не делал: мял,
щипал, кусал. Лив вспомнила, поморщилась от отвращения и получила
легкий ожог цепи. Чертовы амоны!
— Здесь, — соседка поставила банку с мазью на тумбочку,
распласталась на черных простынях кровати и развела в стороны
длинные бледные ноги. Между ними все было основательно выбрито и
истерзано. — Мне не видно... — еще один жалобный взгляд голубых
глаз.
— Ладно, — Лив открыла банку и зачерпнула немного холодящего
крема. Он прекрасно успокаивал любые раздражения кожи, сама часто
пользовалась. — Расслабься, — девушка присела на край кровати и
осторожно коснулась пальчиком покрасневших «губок» соседки. Та
пискнула, почувствовав щиплющий холодок.
— Жжется, осторожнее, — пожаловалась Марисса, но тут же
замолчала.
Пальчик подруги начал медленно двигаться, смазывая кремом все
воспаленные участки. Тщательно. Лив никогда ничего не упускала и не
церемонилась с ней. Это заводило. Вот и сейчас, стоило подруге
коснуться чувствительной точки, как девушка не выдержала и
выгнулась дугой. Стон сорвался с губ. Рука, приносящая
удовольствие, мгновенно исчезла. Сейчас начнется!
— Марисса, мало тебя сегодня трахали? Хочешь еще? — Лив
злилась.
Соседка была помешана на чувственных удовольствиях, как и
большинство окружающих женщин. Они воспитывались в этом мире с
детства. Если в её мире когда-то учили быть «всегда готовыми к
труду и обороне», то здесь все было иначе. С волками жить по-волчьи
выть, рассудила год назад девушка, проснувшаяся однажды не в своей
двухкомнатной квартире на окраине Москвы, а на уличной лавке,
откуда её быстро утащили в публичный дом, надели на шею камень и
заставили работать. Приняли за дикарку, что с потеками косметики
после бурной тусовки и взлохмаченными немытыми волосами было
немудрено, и решили окультурить. Так сказал тогда один из
амонов.
В прайсе борделя Оливия значилась как «чувственная амазонка из
далеких земель. Подарит вам дикую страсть, исполнит все желания
всего за восемьдесят крон». Она, действительно, внешне отличалась
от местных аборигенов. Девушки этого мира были белокожими, с
тонкими носами и светлыми волосами. Натуральная брюнетка Лив со
смуглой кожей и полными чувственными губами выделялась и привлекала
внимание. Поэтому цена на неё была достаточно высокой, хоть здесь
повезло. Девушкам попроще не полагались такие уютные комнаты и
амоны к ним не захаживали. Простолюдины же были временами настолько
жестоки, что «текучка кадров» на нижнем ярусе была весьма и весьма
впечатляющей.
