Спустя два года
Тимур
В моей гостиной уже пятый час подряд, не переставая ни на
секунду, гремит музыка, вечеринка продолжает набирать обороты, а я
стою на балконе и жду, когда им всем надоест и они свалят отсюда по
домам.
По правилам нашей группы я должен был устроить вечеринку, когда
до меня дошла очередь и я ее устроил. Обвожу взглядом скопление
людей и не нахожу среди них никого, с кем бы хотел пообщаться. За
два года учебы эти люди не стали мне ближе. Нисколько.
Два года назад, когда мой мир рухнул, мне пришлось почти сразу
уехать. Это не было трусостью или проявлением слабости с моей
стороны, так сложились обстоятельства. И это было единственным
правильным решением в данной ситуации. Нужно было сделать выбор, не
цепляться за того, кто был потерян для меня навсегда, а пытаться
спасти того, кто еще у меня остался. Мне нужно было спасти
единственного близкого мне человека.
Арину и ее маму я больше не видел. Искать их … Для чего? Чтобы
попросить прощения? Так такое не прощают. И в данном случае, мне
кажется, новая встреча принесла бы только новую вспышку боли и
Арине, и Анне. А делать больно я больше никому не хотел, поэтому
решил отпустить и отступить.
Было невыносимо, очень плохо и одиноко. Внутренности скручивало
от тоски по ней, по моей любимой девочке, но я ее не заслуживал.
Даже близко с ней стоять был не достоин. Пусть она встретит
хорошего человека и будет счастлива с ним, а я буду всегда любить
ее и останусь стоять в стороне. У меня нет больше права на счастье.
У меня вообще больше ничего нет.
Заботы о матери частично отвлекали меня от мрачных мыслей и не
давали скатиться в пропасть. Я был нужен ей, поэтому и держался. У
нее кроме меня никого не было. С отцом я общаться отказался, занес
его везде в черный список и запретил пускать его к маме, а новый
приехавший врач, узнав, что это из-за него она довела себя до того
состояния, неожиданно со мной согласился. А позже озвучил
предложение о необходимом лечении за границей.
Естественно, я сразу прислушался к нему, ведь он буквально
вернул мою мать с того света. Ей сделали операцию, но нужна была
долгая реабилитация и восстановление, а в условиях местной больницы
сделать это было невозможно. Доктор сам договорился обо всем и
выбил место в одном из лучших медицинских центров за границей. И
денег за операцию он с меня не взял. Тогда еще я не мог понять,
зачем ему все это нужно. Но позже он признался, что первый раз в
жизни влюбился. Влюбился в женщину, которая лежала перед ним на
операционном столе.
Именно тогда было принято экстренное решение о переезде. Я
пришел в деканат и, как ни странно, они сразу вошли в мое
положение, даже место для меня сразу нашлось. Вот так я стал
студентом по обмену и переехал в Америку.
Мама потихоньку под чутким руководством врача, а теперь еще и
мужа, Александра Ивановича выкарабкивалась, крепла и
восстанавливалась. С каждым моим визитом ее красивые глаза горели
все ярче, а щеки становились все румянее. А перед приходом дяди
Саши она снова начала смотреться в зеркало, поправлять прическу и
улыбаться.
Друзей у меня здесь практически не было, но на каникулы ко мне
приезжал Димка. Мой единственный друг, самый лучший с детства. Он
уже давно вернулся домой в Россию, поэтому теперь мы с ним снова
редко виделись.
Обхожу толпу, чтобы подняться наверх, но неожиданно передо мной
появляется Эля. Все такая же назойливая и настойчивая.
Первый раз мы пересеклись с ней на Мальдивах, когда отдыхали
вместе с Ариной, тогда я отшил ее и сразу благополучно забыл о ее
существовании. Но когда переехал жить за границу, оказалось, что мы
учимся не только в одном университете, но еще и в одной группе. Вот
уж подфартило.
