Виктория
— Переходите работать на нас. Премии, страховка, поддельные
документы. Мы с удовольствием оплатим любые издержки.
— «С удовольствием» я беру суще-е-ественно дороже, — протянул
мужчина и облизнулся. Меж губ мелькнул блестящий от влаги шарик
серьги-штанги.
Редж был хорош: шикарный разворот массивных плеч, тёмные волосы,
уложенные в крупный мужской пучок, твёрдый подбородок с трёхдневной
щетиной — квинтэссенция утончённой мужественности и небрежной
элегантности. И самое поганое в этой ситуации было то, что он знал,
что хорош. И как мужчина, и как агент.
— Виктория, я до сих пор не услышал ничего интересного, — лениво
растягивая слова, сказал этот великолепный экземпляр. — Мне не
нужны ни четырёхзначный оклад, ни медицинская страховка, ни даже
политическое убежище… У вас что-нибудь ещё есть?
Фантазия пасовала, как скульптор, обнаруживший, что вместо куска
податливой глины ему привезли увесистый блок железобетона.
Тёмно-красный язык вновь порочно прошёлся по кромке белоснежных
зубов, рождая совершенно развратные ассоциации. Не мужчина, а
детонатор секса. Даже для монашки. Меня слегка заклинило на мысли,
зачем мужчина может проколоть язык.
Ну вот, приплыли.
— Дайте-ка угадаю, — чётко очерченные губы изогнулись не то в
кривой усмешке, не то в соблазнительной ухмылке, — а больше ничего
и нет? Вам поручено меня заинтересовать… Я бы сказал «завербовать»,
но, боюсь, вербовка — не ваше, Виктория. Увы, услуги кабинетного
психолога мне тоже не нужны.
Он сделал выразительную паузу, давая возразить, но я промолчала.
Редж тем временем окинул наглым взглядом мою фигуру и добавил:
— Но я не отказался бы от более тесного контакта с вами,
Виктория. Вне контекста организаций, на которые мы работаем.
В переводе на человеческий: «Оказывать какие-либо услуги не
собираюсь, но тебя, крошка, с радостью поимею». Какое щедрое
предложение…
— Нет, спасибо.
— Нет?
Мистер-Я-Самый-Сексуальный-И-Мне-Не-Отказывают чуть удивлённо
приподнял бровь. Но я-то понимаю, чем рискую. Это не просто
самоуверенный красавец, это в первую очередь профессиональный
агент, опасный, как ионизирующее излучение. У таких не бывает «вне
контекста работы», а я не оперативник, я с такими взаимодействовать
не умею. Не та весовая категория.
— Ну нет так нет.
Мужчина пожал плечами, и я даже намёка на разочарование в его
мимике не заметила.
«Это провал, Вика. Тут не то что завербовать, даже
психологического портрета толком не составить! Вселенная… Это
полный провал, и шеф этого не простит. Хуже быть не может».
Стоило так подумать, как взгляд напоролся на фигуру бывшего
парня в дверях ресторана: он, прищурившись, внимательно
рассматривал посетителей в зале. От дурного предчувствия захотелось
застонать и провалиться кротовой норой в другую галактику. Как он
тут вообще оказался?! Что же за день-то такой ужасный?!
Филипп внезапно увидел меня и размашистым шагом двинулся в нашу
сторону. Бескрайний космос, останови его! Пускай там постоит!
Метеорит на его голову!
Метров за десять Фил заорал:
— Как это называется, Вика?! Думаешь, я такой же лох, как и все
твои предыдущие трахальщики?!
При взгляде на внезапного гостя глаза Реджа сверкнули азартом,
он даже откинулся на спинку кресла, словно бы ему только что
пообещали показать занимательное представление. Посетители за
соседними столиками начали недоумённо оглядываться. Я поморщилась
от досады. Вот поэтому я стараюсь не смешивать личную жизнь с
работой. Любые контакты, пускай даже с почтальоном в подъезде, —
это информация о человеке. А чем больше информации, тем чётче
психологический портрет, а за ним и подбор правильных инструментов
манипулирования не за горами.
— Филипп, давай поговорим дома.
