Стена приятно холодила спину,
утреннее солнце слепило глаза, приятный аромат свежей выпечки
вызывал обильное слюноотделение. Живот громко забурчал, я досадливо
зажмурилась и прижала руки к поясу: не хватало ещё, чтобы чёртов
соединитель сердец услышал, а то ведь избежит справедливого
возмездия! Откинула рыжие локоны и осторожно выглянула из-за
угла.
Противный официант и по
совместительству хозяин кафе «Согласна» трудолюбиво вытирал уличные
столики от утренней росы: лицо его практически светилось от
удовольствия, губы были сложены трубочкой. До меня донёсся весёлый
свист, и я досадливо поцокала языком: наслаждается жизнью после
того, как мне жизнь испортил? Что же… Близка твоя расплата!
Тёплый ветерок вновь дунул мне в
лицо, обдавая умопомрачительными ароматами, и я с тоской покосилась
на распахнутую дверь кафе, да невольно сглотнула. Чтобы отвлечь
себя от вкусных запахов, вытащила сотовый и набрала брата.
– Где застрял, драконище недобитый? –
прошипела в трубку. – Мне Аноли позвонить, чтобы ты быстрее шевелил
булками?
Услышала короткие гудки и тихо
выругалась: вот же инкуб противный! Как от инститорши убегать, так
он быстрее волколака, а как сестре помочь с маленькой проблемкой,
так отключается? Ну хорошо, устрою тебе ночь незабываемых
кошмаров!
– Не ворчи, тут я!
Я невольно подпрыгнула и, умудрившись
развернуться в воздухе, с испуганным писком двинула ему в челюсть.
Лежик взвыл и схватился за ушибленное место.
– Спятила?! – высоким от возмущения
тоном спросил он.
Я резво прижала ладонь к его рту и
прошипела:
– Тихо! Этот чудик на улице. Услышит
ещё… да раньше времени обрадуется моему подарочку!
Лежик нахмурился и пробурчал:
– Мара, я не хочу!..
– Надо! – обрубила я и нетерпеливо
вытолкала брата из укрытия: – А то реально верну тебя красотке
Аноли! Что лучше: разок поступиться правилами или вновь оказаться в
плену у злобной красной птички? Иди уже, великий соблазнитель!
Лежик нехотя побрёл в сторону кафе, а
я зло покосилась на белоснежную вывеску, где яркими буквами было
выведено противнейшее словечко «Согласна». Эх, забрать бы у парня
лицензию на регистрацию помолвок! Может, зря я так быстро сбежала
из Комитета? Всё было бы гораздо проще… и не пришлось бы привлекать
инкуба.
Я посмотрела на опущенные плечи
брата, его нервную косолапость и ощутила лёгкий укол совести, но,
вспомнив саркастичное выражение лица Генриха, решительно
выпрямилась. Ничего, не переломится инкуб, соблазнив всего одного
мужика. А мне чертовски необходимо вернуть свободу!
Официанта у столиков не оказалось, и
Лежик растерянно обернулся, а я отчаянно замахала руками: мол,
заходи внутрь! И, чтобы видеть, что будет происходить в кафе,
быстро побежала к широкому окну. Присела на корточки и, высунув от
нетерпения кончик языка, прижалась к прохладной гладкости стекла,
но ничего рассмотреть не смогла.
– Кофе? – услышала я голос владельца
проклятого кафе.
Ответа Лежика не расслышала:
возможно, брат просто кивнул. Недовольно пожевала губы, – так инкуб
может просто выпить кофе и свалить, убеждая меня, что парень не
поддался его чарам, – встала на четвереньки и решительно подползла
к двери, дабы пресечь возможное отступление брата, как вдруг
показался Лежик. Не обращая на меня, раскоряченную, внимания, он
степенно прошествовал к ближайшему столику и, усевшись, закинул
ногу на ногу. В дверях показался официант.
Я чертыхнулась и шарахнулась в
сторону, но тот, не заметив меня, обратился к Лежику:
– Сколько сахара предпочитаете?
Брат по-королевски снисходительно
улыбнулся и едва заметно покачал головой:
– Я слежу за фигурой. А вот вы можете
позволить себе сахар, ваша форма безупречна!
К моему немалому удивлению официант
покраснел и исчез в дверях. Восхищённо присвистнула и показала
Лежику большой палец, а брат сунул указательный себе в рот,
изображая рвоту. Я иронично фыркнула и перебралась под столик так,
чтобы меня видно не было, но могла наблюдать за происходящим.
